Дженни Хан - Меж двух огней

– С Рождеством, Де Брассио, – говорю я, мой голос, все еще охрипший после сна, – Я хотела встать пораньше и приготовить оладьи, но…

– Но ты маленькое ленивое дерьмо? – заканчивает за меня Пэт, чавкая супом.

Я усмехаюсь и наливаю себе чашку кофе.

– Как и мой старший брат.

Я забираю кофе с собой и иду в гостиную, чтобы включить праздничную гирлянду на елке. Под деревом пусто. По традиции Де Брассио мы вручили друг другу подарки накануне вечером. Я подарила отцу новую удочку, на которую долго копила, а Пэт – винтажную итальянскую переводную картинку с мотокроссом из Интернета. Мой папа подарил мне чек на сто баксов, а Пэт обещал передать мне подарок позже. Черта с два. Пэт постоянно задерживает чужие подарки.

Я включаю телевизор, и по нему опять идет Рождественская история. Фильм уже заканчивается, они в китайском ресторане и официанты поют «Deck the Halls» и совсем не могут произнести звук «л». Это чертовски по-расистски, но, несмотря на эту сцену, фильм хороший.

Отец с Пэтом заходят в комнату, и папа говорит:

– Кэтрин, кажется, под деревом лежит еще один твой подарок.

– Проверь глаза, старик! – отвечаю я, указывая на пустой ковер.

– Пэт, – гаркает отец, – ты должен был положить его под дерево этим утром!

– Спокуха, спокуха, – отвечает Пэт, идет в свою комнату и выходит с коробкой, завернутой в упаковку с Санта Клаусом. Он протягивает ее мне.

– Держи.

Я перевожу взгляд с отца на Пэт.

– Что это?

Пап широко улыбается.

– Открывай.

Я начинаю разрывать упаковочную бумагу – это новый ноутбук. У меня отваливается челюсть.

– Невозможно!

– Это тебе для колледжа, Кэтрин.

В моем горле встает огромный ком, и на глаза начинают наворачиваться слезы.

– Как… как вы смогли позволить такое?

– Я закончил то каноэ на прошлой неделе, – говорит папа, светясь от гордости, – и Пэт помог.

Я смотрю на Пэта, он стоит, привалившись к дверной раме, со скрещенными на груди руками.

– Серьезно?

– Да, чувиха. Я задницу надорвал, чтобы вложиться, так что лучше тебе не вылететь из Оберлина, – Пэт грозит мне пальцем.

Я вытираю глаза рукой.

– Меня еще даже не приняли, – я должна сказать им о моем провале с ранним набором, но у меня не хватает духу.

– Ты поступишь, – говорит Пэт.

– Даже если и так, до этого еще далеко… Может будет лучше, если я пойду в колледж поблизости, чтобы я могла возвращаться домой и помогать вам со всем.

– Ни в коем случае, – заявляет папа, – сразу после выпуска, ты переедешь. Твоя мама бы не хотела для тебя ничего иного.

Я почти не вижу его сквозь слезы.

– Спасибо большое.

Пэт наклоняется вперед и произносит:

– Мы с отцом и сами справимся. Твоя задница едет в Оберлин. Ты будешь получать одни «отлично», разбогатеешь на какой-нибудь крутой работе и будешь присылать нам кучу бабла.

Я смеюсь.

– Ты будешь жить дома через пять лет? Неудачник.

Я встаю и на подкашивающихся ногах обнимаю их обоих.

Рождество проходит как в тумане. Утром мы по традиции идем в церковь. Когда возвращаемся, папа готовит корейский суп с рисовыми пирожками, а мама печет замороженные роллы с корицей, которые она заказала у Неймана Марка. Мы едим, а потом открываем подарки. Мне достается новый ноутбук, мятно-лавандовый кашемировый свитер, новые ботинки для верховой езды и небольшие мелочи, вроде моих любимых духов и крема для лица с экстрактом клевера из Нью-Йорка.

Я должна радоваться, потому что я люблю подарки и получила все, о чем просила, и даже больше. Надя визжит от восторга, обнимая маму с папой каждый раз, когда разворачивает упаковку, медленно перебирая подарки, чтобы растянуть удовольствие. Я едва могу выдавить из себя улыбку и слова благодарности. Я худшая дочь на свете.

Мои родители точно замечают мое поведение. Они обмениваются обеспокоенными взглядами. В какой-то момент мама садится рядом на кушетку и прикладывает руку ко лбу, проверяя, нет ли у меня температуры.

Я не думала, что буду чувствовать себя настолько плохо. Что мне будет так больно от того, что должно было быть фальшивкой.

Когда все подарки открыты, мама кивает отцу, и он выходит из комнаты. Когда он возвращается, в его руках две огромные коробки. Надя подпрыгивает и пытается забрать одну из них, но папа говорит:

– Оба для Лилии.

Я открываю их. Это новенький багажный комплект из Туми, оба в жесткой ярко белой оболочке. Один большой чемодан на колесиках и один поменьше, который можно поместить в багажное отделение над головой.