Дженни Хан - Меж двух огней

– Какие цветы он тебе подарил? – спрашиваю я. Я почти ее не слушаю, но надо же как-то участвовать в разговоре.

– Розовые гвоздики!

Скорее всего, он купил их на заправке по дороге к ней.

– Как мило, – говорю я. Эш замечает Дерека в очереди к кассе и бежит к нему.

Я вижу, как Ренни с Ривом направляются к столу. Они держатся за руки. Даже на каблуках, она едва достает ему до локтя.

Я сосредоточенно смотрю на свой салат и не поднимаю взгляда даже когда они садятся за стол. Я методично макаю насаженные на вилку отдельные листики салата в горчицу с медом. Если я буду продолжать, то мне вообще не придется смотреть на них в течение всего ленча.

Потом приходит Алекс. Интересно, они с Ривом уже перестали злиться друг на друга и уже помирились? Или, может, он тоже меня ненавидит из-за истории с пиццей и из-за того, что я у него на глазах взяла Рива за руку? Когда он ставит поднос на стол и садится напротив, я сдерживаю дыхание.

– Прекрасно выглядишь, – говорит он и снимает вязаный свитер.

Я с благодарностью улыбаюсь ему в ответ.

– Спасибо, Линди. – Огромное спасибо. На другом конце стола Ренни чуть ли не сидит у Рива на коленях. Она что-то ласково шепчет ему на ухо, а он обнимает ее за плечи.

Я снова начинаю резать салат на кусочки и макать каждый из них в соус.

Дерек с грохотом ставит поднос с тарелкой жареной картошки на стол.

– Йоу! Ребят, вы слышали, что мистера Данлеви поймали за ездой в пьяном виде в эти выходные?

– Да, я слышала, – отвечает Ренни. – Мисс Кристи была вне себя. Ему же доплачивали за то, что он учил нас водить.

Я кладу в рот еще один лист салата и жую его.

– Лил, вы же с Ривом ходили на его занятия, – интересуется Алекс, – замечали, что от него пахнет алкоголем?

Я пожимаю плечами. То же самое делает и Рив.

– Что такое? – недоумевает Алекс. – Ребят, вы же на пятничной вечеринке держались за ручки, а теперь смотреть друг на друга не можете. Что случилось?

Я с трудом проглатываю кусок вареного яйца. На вкус он, как пыль.

– Просто мы с Лил вспомнили, что вообще-то на дух друг друга не переносим, – лениво отвечает Рив, а Ренни улыбается, как кошка, съевшая канарейку. Я краснею.

Наши с Ривом взгляды на секунду встречаются, и мне кажется, что в кафетерии вдруг настает полная тишина. А потом все кончается. Рив встряхивает головой и хмыкает. Как будто ему наплевать.

После обеда, когда я иду на следующий урок, меня догоняет младшеклассница с толстым конвертом в руках.

– Лилия, ты меня не знаешь, но… не могла бы ты передать от меня Ренни вот это. Она сказала переслать их по почте, но у меня сломался компьютер, и мне проще было их напечатать. Я ее сегодня еще не видела, но мне не хочется, чтобы она думала, что я сачкую.

– Ладно, – медленно говорю я и беру конверт. Он тяжелый.

– Спасибо!

Я бегу в туалет и открываю его. В нем полно фотографий с осеннего бала. Младшеклассницы позируют, взявшись за руки, младшеклассницы танцуют, младшеклассницы делают селфи на балу.

Ренни – член редколлегии, но она следит только за тем, чтобы в ежегодник не попали ее неудачные фотографии. Зачем ей снимки других людей? На некоторых фотографиях есть и она в своем блестящем серебристом платье, но на заднем плане и не в фокусе.

Я сую конверт в щель ее шкафчика, не заботясь о том, что некоторые фотографии могут порваться.

В среду во второй половине дня во время последнего урока я стою на парковке рядом с машиной Рива и изо всех сил пытаюсь сосредоточиться.

Это нелегко, ведь я так счастлива. Видеть, как Рив в последние несколько дней ходит по школе, как ни в чем не бывало, и знать правду, ведь я вижу его насквозь. Он несчастен, и я наслаждаюсь этим.

Дверь не двигается. Я усиливаю концентрацию. Если бы я имела представление, как устроен дверной замок, возможно, мне бы удалось заставить его открыться.

Открывайся, открывайся, открывайся!

Мне нужно залезть в машину Рива до конца урока, я хочу оставить ему подарок. Цепочку с маргариткой, которую он преподнес мне в 13 лет. Когда-то она была самым ценным, что у меня есть, я никогда ее не снимала, даже в ванной. Я нашла ее прошлой ночью, когда собирала вещи. Я не видела ее с осеннего бала. Это идеальный прощальный подарок.

Я хочу повесить его на зеркало заднего вида, пусть он думает обо мне. Я знаю, что сейчас он не сможет понять, что именно я виновата в том, что он получил травму, что именно я – причина всех его несчастий. Но я очень надеюсь, что эта цепочка будет намеком и потом до него дойдет, что он страдает за свои прошлые грехи. Именно этого он и заслуживает.