Омар Суфи - Последний аккорд

Где-то в октябре она однажды пришла домой злая как черт. Она в тот день открыла маменьки свою душу. На одном из приемов Береговой начал насмехаться над ней в присутствии ее подруг и более того, назвал ее отца старым полицейским, который не дает развиваться России. Вы знаете, что могут сделать женщины в отместку?

Слушайте. Через пару дней, будто нечаянно, супруга Драгунского проронила мужу, что Береговой говорил о необходимости реформ в России и сказал, что нынешний губернатор Елизаветпольской губернии никчемный человек. Через несколько дней его вышвырнули со службы. Он поспешил покинуть город, чтобы с ним не разделались похуже. Вот так. Я, впрочем, встретился с ним позже, уже при иных обстоятельствах.

Теперь вроде у молодого бекского отпрыска было больше шансов. Ему как-то удалось еще несколько раз попасть в дом Драгунских. Один раз, когда они остались на несколько минут наедине, молодой бек встал на колени и запричитал перед Ольгой, что он готов ради нее принять христианство, чтобы связаться с ней брачными узами. Ольге, конечно, все это нравилось — играться с этим молодым человеком. Она засмеялась и позже рассказала историю матери. Та же приняла это сообщение серьезно — на Кавказе были нередки случаи, когда девушек крали. Она поспешила поставить мужа об этом в известность.

Господин Драгунский только коротко ответил: «Не посмеет дочь статского советника украсть. Я их всю семью уничтожу». Но потом он вдруг изменился, когда услышал, что молодой бек готов принять христианство. Он отметил: «Для русского дела, однако, это было бы неплохо». Но на этот раз жена возразила: «Пусть для русского дела кто-то другой жертвует единственной дочерью. Да потом, эти мусульмане все равно у нас в руках». «Это может только на поверхности так», — возразил радетель русского дела.

Никаких драматических событий не произошло. Господин Драгунский дал понять беку-отцу, чтобы тот усмирил пыл своего сына — они, конечно, рады видеть молодого человека с московским образованием в своем доме, однако, не воспринимают некоторых чересчур назойливых знаков внимания в отношении своей дочери. Не знаю, что бек-старший сказал или сделал со своим сыном, но тот больше не появлялся ни то что в доме, но даже под окнами дома.

На улице оголились чинары — в Елизаветполе наступила осень. Ольга все еще пребывала в начальной стадии обучения. Своими нежными пальцами пыталась отшлифовать малое рондо — да уж прогресс небольшой, если хоть кто знаком с музыкальным обучением.

Учитель был крайне терпелив с нею, постоянно подбадривал и говорил кучу комплиментов. Я же стал мечтать попасть в дом кому-нибудь из немцев. Для меня так и осталось некоей мистикой поселение швабских немцев здесь на Кавказе. Единственной связью был Клаус Петерович. Он тоже заглядывал в дом к Драгунским. Хотя, должен отметить, что ни разу этот немец ни вел разговоров о музыке. Впрочем, к швабцам надо относиться с нисхождением. Это вам не Лейпциг. Так что, я потом даже стал сомневаться — если вдруг немцы заберут меня к себе в Еленендорф, найдется ли мне там применение среди этих виноделов?

В один из вечеров Драгунский пришел домой поздно, мрачный и одновременно возбужденный. Он сообщил: «Собирайтесь. Меня направляют в Баку. Там неспокойно, говорят, что рабочие нефтяных промыслов собираются восстать. Высокое начальство в Тифлисе считает, что Баку надо укреплять. Там много революционных элементов развелось. Я говорил, что этот либерализм добром не кончится».

[1] Цивилизаторская миссия (фран.).

Глава четвертая

Знакомство с Баку

Вот так я начал очередное путешествие из Елизаветполя в Баку. Меня, с одной стороны, волновала это надвигающаяся, как потом нарекут, революционная ситуация в Баку. А с другой стороны, Баку все же был классом получше Елизаветполя. На вокзале мне удалось вновь переговорить с поездом. Он вообще сказал, что это «Париж» Кавказа. Правда народу и сброду там всякого ходит — нефтяная лихорадка тому виной. Паровоз возмущался, что часто перетаскивает каких-то аферистов и подозрительных личностей. В прошлом году одного из его друзей-паровозов революционеры пустили под откос и расстреляли тайного советника из Тифлисского генерал-губернаторства. Так что, в пути все могло нас ожидать.

Я вспомнил черный рояль-оптимист и тоже настроился на радужный лад. Я надеялся, что в Баку дом Драгунских будет посещать много гостей и там будут больше уделять внимание музыки. Ну и, конечно, я не потерял веру в Ольгу — может среди более светской и богатой публики в Баку она станет усерднее заниматься музыкой. Женихов там должно быть все же больше.