Джон Кутзее - Смерть Иисуса

– Когда я был маленький, я хотел, как Дон Кихот, спасать людей. Помнишь?

– Конечно, помню. Спасать людей – хороший личный идеал. Даже если спасение людей не станет твоей профессией, как у Дон Кихота, сможешь спасать их в свободное время, когда не занят математикой или игрой в футбол.

– Это шутка, Симон?

– Да, это шутка.

– Математика – то же самое, что и числа?

– В некотором смысле. Не будь чисел, не было б и математики.

– Думаю, я буду просто заниматься числами, а не математикой.

– Расскажи мне про свой урок с сеньорой Девито.

– Я объяснил ей, как танцевать семь и как танцевать девять. Но она говорит, что танец – это не важно. Говорит, что он не готовит к жизни. Говорит, что мне надо учить математику, потому что из математики растет все. Говорит, что если быть очень умным, то думать можно не словами, думать можно математикой. Она дружит с Дмитрием. Как думаешь, Дмитрий ее убьет?

– Конечно, нет. Они никогда не выпустили бы Дмитрия из-под замка, если бы считали, что он будет убивать людей. Нет, Дмитрий – человек преобразившийся. Исцеленный и преобразившийся. Врачи хорошенько над ним поработали. И над тобой поработают хорошенько, сам увидишь. Надо набраться терпения.

– Дмитрий говорит, что врачи не знают, о чем толкуют.

– Дмитрий ничего не смыслит в медицине. Он простой санитар, уборщик. Не обращай внимания на то, что он говорит.

– Он говорит, что, если я умру, он убьет себя, чтобы последовать за мной. Говорит, что я его царь.

– Дмитрий всегда был полоумным, слегка сумасшедшим. Я поговорю с доктором Рибейрой и спрошу, нельзя ли перевести Дмитрия на другой этаж. Эти его нездоровые разговоры тебе не на пользу.

– Он говорит, что, когда люди умирают, он отвозит их вниз в подвал и кладет в морозилку. Говорит, что у него работа такая. Это правда, как думаешь? Он правда кладет людей в морозилку?

– Хватит, Давид. Хватит нездоровых разговоров. Растирание помогло?

– Немножко.

– Хорошо, надевай штаны. Я посижу с тобой, подержу за руку, а ты подремли, чтобы, когда придут твои друзья, ты был отдохнувшим и свежим.

Следующие пару часов мальчик действительно дремлет, просыпаясь и засыпая вновь. Когда приходят дети, он выглядит лучше, в глазах – блеск.

Посетителей меньше, чем накануне, но малыш Артемио среди них, а также Мария Пруденсия и высокий мальчик из приюта. У Марии букетик полевых цветов, она торжественно кладет его на постель.

Мария начинает ему нравиться.

– Что хотите послушать? – спрашивает Давид. – Хотите еще послушать про Дон Кихота?

– Да! Про Дон Кихота! Про Дон Кихота!

– Ехал и ехал Дон Кихот в бурю. Небеса были темные, кругом вихрился песок. Вспышка молнии озарила замок. Остановившись перед зубчатой стеной, он вскричал: «Отважный Дон Кихот прибыл! Отворяйте ворота!» Трижды прокричал он «Дон Кихот прибыл!», прежде чем раздался скрип и ворота распахнулись. Верхом на своем скакуне Тени въехал Дон Кихот в замок. Но не успел оказаться внутри, как ворота захлопнулись за ним и загремел голос: «Добро пожаловать, отважный Дон Кихот, в Замок Пропащих. Я – Владыка Пустынных Земель, и отныне ты – мой раб!» Тут на Дон Кихота набросились прислужники с дубинками и палками. Хоть и защищался он мужественно, его стащили с коня, отняли все доспехи и бросили в темницу, где он оказался среди таких же несчастных странников, пойманных и порабощенных Владыкой Пустошей.

«Не ты ли знаменитый Дон Кихот?» – спросил его вожак рабов. «Я самый», – ответил Дон Кихот. «Тот самый Дон Кихот, о котором говорили, что никакие цепи его не свяжут, никакая тюрьма не удержит ?» – «Так оно и есть», – сказал Дон Кихот. «Так освободи же нас, Дон Кихот! – взмолился вожак рабов. – Освободи нас от этой злосчастной судьбы!» – «Освободи нас! Освободи нас!» – хором вскричали остальные рабы. «Не сомневайтесь, я освобожу вас, – провозгласил Дон Кихот. – Но наберитесь терпения. Срок и способ вашего освобождения пока от меня скрыты». – «Освободи нас сейчас же! – раздался хор голосов. – Мы довольно терпели уже! Если воистину ты Дон Кихот, освободи нас! Сделай так, чтобы пали с нас цепи! Пусть стены темницы нашей обратятся в пыль!»

Тут Дон Кихот рассердился. «Я следую зову рыцарских странствий, – сказал он. – Я езжу по миру и исправляю кривды. Я не показываю фокусы. Вы хотите от меня чудес, а сами не предлагаете мне ни еды, ни питья. Стыдитесь!»

Рабы устыдились и поднесли еду и питье, и попросили Дон Кихота простить их невоспитанность. «Что велишь, то и сделаем, Дон Кихот, – сказали они. – Освободи нас из плена, и мы последуем за тобой на край света».