Джон Кутзее - Смерть Иисуса

– Нет, но выступаю в его роли. Отец неизвестен. Это долгая и сложная история. Если вам нужна подпись, я подпишу все, что вы мне предложите.

– Мне нужен идентификационный номер ребенка.

– Его идентификационный номер, если я правильно помню, 125711N.

– Это новилльский номер. Мне нужен эстрелльский.

– А новилльский номер нельзя? Вы же не собираетесь отказать в лечении ребенку только потому, что он из Новиллы.

– Это для учета, – говорит женщина. – Прошу вас, когда приедете в следующий раз, привезите его эстрелльскую карточку и эстрелльский номер.

– Так и сделаю. Вы сказали, там еще второй бланк.

– Бланк согласия. Его должен подписывать родитель или законный опекун.

– Я подпишу как опекун. Я опекал Давида почти всю его жизнь.

Она смотрит, как он подписывает документ.

– Это все, – говорит она. – Не забудьте привезти карточку.

Вернувшись в палату, он обнаруживает вокруг кровати Давида такую плотную толпу, что самого Давида и не видно: не только сестра Рита и учительница с золотыми кудрями и длинными сережками, сеньора Девито, но и полдюжины мальчиков из многоквартирника, а также двое детей, которых он, Симон, помнит по приюту, – Мария Пруденсия и очень высокий тощий парнишка, чьего имени он не знает. Дмитрий там же, опирается на дальнюю стену, ехидно оглядывает его, Симона.

Давид говорит:

– У белого коня Перла имелась тайна: он умел отращивать крылья, стоило ему только захотеть. Когда повозка подъехала совсем близко к реке, Перл распахнул крылья, они оказались шире, чем у двух орлов, и повозка взлетела над водой, нисколько не намокнув.

У темного коня Тени крыльев не было, зато было тайное умение. Он умел превращать то, из чего был сделан, в очень тяжелое вещество – тяжелое, как камень. Тень терпеть не мог Перла. Тень был прямо противоположен всему, что есть в Перле. А потому, когда почуял, что повозка взлетает, превратился в камень – такой тяжелый, что повозке пришлось опуститься на землю.

Так Дон Кихот ехал все дальше и дальше в глубь пустыни на двух конях, мчавших галопом, черном и белом, покуда не поднялся большой ветер и их не укрыли облака пыли и не стало их видно совсем.

Долгая пауза. Малыш Артемио, тот самый, кого прозвали Эль Перрито, подает голос:

– А потом?

– Их не стало видно, – отвечает Давид.

– А белый конь с черным конем дрались? – не отстает мальчик.

– Их не стало видно, – яростно шепчет Мария Пруденсия. – Ты не понимаешь, что ли?

– Но он же возвращается, – говорит высокий мальчик из приюта. – Ему придется вернуться из пустыни, иначе мы никогда не услышим конца этой истории. Мы никогда не узнаем, как он состарился и умер.

Мария молчит.

– Он не умер, – говорит Дмитрий.

Все поворачиваются к нему, глазеют на него. Дмитрий легко опирается на швабру, упивается всеобщим вниманием.

– Это всего лишь история – что он умер, – говорит он, – история, которую кто-то записал, и получилась книга. Это неправда. Он удалился в бурю на своей повозке, влекомой двумя конями, как Давид и сказал.

– Но если, – не отступает высокий мальчик, – если это неправда, что он умер, если это просто история, тогда откуда мы знаем, что была буря, откуда мы знаем, что и буря – не выдумка?

– Потому что Давид только что рассказал нам. Повозка, пустыня, буря – все это от Давида. А старость и смерть – это из книги. Кто угодно мог такое придумать. Разве не так, Давид?

На этот вопрос Давид ответа не дает. На лице у него улыбка, которую он, Симон, знает очень хорошо, – многозначительная ухмылочка, которая его, Симона, вечно раздражает.

– Может, пригодится, если я расскажу всю историю Дон Кихота? – слышит он собственный голос. – «Дон Кихот» – название книги, которую я нашел на полках библиотеки в Новилле, где мы – Давид, его мама и я – когда-то жили. Я взял книгу почитать и дал ее Давиду. Вместо того чтобы, как и полагается добропорядочному гражданину, вернуть книгу в библиотеку, Давид оставил ее себе. Он по ней учился читать на испанском, потому что, как и всем нам, ему нужно было осваивать основы испанского. Он прочитал эту книгу столько раз, что она осела у него в памяти. «Дон Кихот» стал частью Давида. Его голосом книга заговорила.

Встревает Дмитрий:

– Зачем вы читаете нам эту лекцию, Симон? Она неинтересна. Мы хотим слушать историю Давида, а не вашу.

Дети согласно бормочут.

– Очень хорошо, – говорит он, Симон. – Устраняюсь. Умолкаю.

Давид продолжает рассказывать.

– Кругом царила тьма. И тут Дон Кихот увидел вдали свет. Приближаясь, он разглядел горящий куст. Из куста послышался голос. «Пришло время выбирать, Дон Кихот, – сказал тот голос. – Либо ты следуешь за белым конем Перлом, либо за темным конем Тенью». – «Я последую туда, куда повезет меня темный конь», – решительно сказал Дон Кихот.