Владимир Видеманн - Запрещенный Союз – 2 - Последнее десятилетие глазами мистической богемы

Одним из Сашиных друзей был Исик — тоже художник, сын усто Мамадали Халикова (с которым я познакомился во время своего самого первого посещения Таджикистана). В эту же компанию входил Алексей Сафаров (брат шаномага Вовчика), охаживавший тогда одну финку и в конце концов сваливший в Суоми. Позже в передовице одной из душанбинских газет я прочел, что некий «финский бизнесмен таджикского происхождения собирается выкупить у города гранитный памятник Ленину на центральной площади, чтобы затем украсить им участок перед своей виллой». При этом называлась какая-то бешеная сумма порядка миллиона баксов. Но Ильич, насколько мне представляется, до сих пор стоит невыкупленным на старом месте (если его не снесли исламисты во время гражданской войны).

Были в компании и музыканты, в том числе те, с которыми Яша выступал на разного рода мероприятиях — от свадеб до обрезаний. Брат одного из музыкантов, Давлат [170] Давлатназар Худоназаров (р. 1944) – таджикский кинооператор и режиссер, политик и общественный деятель. , превращался в то время в мастера таджикского кино, потом возглавил Федерацию Союза кинематографистов СССР, а после распада Союза стал одним из лидеров таджикской оппозиции. По его инициативе в 1979 году московско-душанбинская кинотусовка сняла совершенно чумовой фильм под названием «Телохранитель» (Таджикфильм). Эта картина является в буквальном смысле слова параллельной версией «Сталкера» — как по сюжету, так и по актерскому составу, одновременно представляя собой уникальный инспиративный прорыв в тему чингисидовского наследия, которая с 1992 года обрела реальное политическое измерение.

А началось все с оттяга. После завершения съемок фильма «Сталкер» творческий коллектив приехал расслабиться в Душанбе. И тут вышеупомянутый брат-киношник им говорит: «Ребята, а почему бы нам не поэкспериментировать?» Вот и поэкспериментировали.

В фильме «Телохранитель» три главных героя: горец-пастух (Александр Кайдановский), шейх (Анатолий Солоницын) и красный комиссар (Николай Гринько). Сюжет вкратце такой. Красные поймали в горах шейха — крупного басмаческого авторитета. Теперь его требуется переправить тайными тропами — чтоб не отбили соратники — в Бухару, в штаб армии, и передать комиссару. Пастух берется выполнить это задание. Игра начинается. Вместе с тем при щейхе находится специальная инициатическая тамга [171] Аналог магической печати, амулета, наделяющего властью его обладателя. , дающая власть над всей Азией. Некая «царица Азии», обитающая в заоблачных снежниках на Крыше мира, посылает за тамгой своих архаровцев, которые рыщут повсюду в поисках шейха. Одновременно за тамгой охотятся и другие автохтонные структуры. Попутно инициацию проходит особый магический младенец, призываемый эмиром джамаата [172] Руководитель общины мусульман. крепко держать в руке меч Азии.

Фильм представляет собой один из ранних советских ис-тернов, где авантюрный сюжет закручен на густой мистике и тотальном стебе одновременно. Бешеная природа, крутые горцы, сексапильные красавицы, перестрелки, зависания над пропастью, уходы в последнее мгновение от пуль и облав, обряды посвящения в высшую мировую власть — все это превращает «Телохранителя» в совершенно культовый фильм, причем элементы истинной азиатской эзотерики делают его в чем-то гораздо интереснее интеллигентски-надуманного «Сталкера». В конечном счете пастуху (то есть телохранителю), преодолевшему все западни и напасти, удается-таки доставить шейха в Бухару. В конце фильма шейх, прежде чем сдаться комиссару, снимает с шеи тамгу и передает ее профану пастуху, ничего не ведающему об истинном значении амулета.

Мораль сей басни в том, что именно пастух показал себя во всей тусовке наиболее достойным носителем качеств, требуемых от кандидата на высшую инициацию. Политика и советская власть здесь как бы вообще ни при чем. Главное — личные «онтологические» качества. Вот такой сюжет. «Много званых, мало избранных…» Сам Давлат тоже делал ленты «под Тарковского». Одну из его работ на национальном материале — «В талом снеге звон ручья» — я видел в Душанбе во время предыдущего посещения таджикской столицы. Нас с Хайдар-акой тогда специально пригласили на премьеру в местный Дом кино. Но «Телохранитель» неизмеримо круче. Это просто истинный шедевр для понимающей публики.

Однажды Яша предложил Ирине выступить вместе с его биг-бэндом на таджикском худои в качестве исполнительницы ориентальных танцев. Ирина местных танцев не знала, но неплохо владела техникой индийского катхака, имеющего сильные персидские корни. На этой базе можно было свободно импровизировать, и она согласилась. В один прекрасный день мы погрузились всей компанией в автобус, и наш музобоз отправился в кишлак, где готовилось обрезание двух мальчиков. Мальчиков тут «режут» в шесть-семь лет, отмечают это событие всей махаллей, так что гостей иногда собирается до нескольких сотен человек. Финансируется мероприятие тоже вскладчину, иначе у семьи виновников торжества никаких денег не хватит. Это в кишлаках — в городах нравы чуть скромнее, но тоже выходят далеко за рамки привычных западным людям семейных посиделок.