Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

Как ни странно, я не чувствовала потрясения.

Я чувствовала смирение. Внутри я примирилась с неизбежностью того, что только что случилось.

Я решила купить Тому вкусные сэндвичи, чтобы порадовать его. Зашла в небольшую пекарню, где раньше располагался KFC, и заказала два рождественских сэндвича с классической начинкой – один мясной, один вегетарианский. Сэндвич Тома я попросила полить его любимым клюквенным соусом. Все это обошлось мне почти что в десятку. Забрав гигантские сэндвичи, я стала думать, что делать дальше. Я сделаю Тому сюрприз, и он будет доволен – он любит сюрпризы. А дальше мне все-таки нужно поработать над книгой. Еще можно заняться рождественскими покупками в интернете.

– Я дома, – крикнула я с порога нашей квартиры. Нашего дома. Меня встретила Кошка. Она подбежала, позвякивая ошейником, и начала мяукать, требуя, чтобы я ее погладила. Стоило мне нагнуться и провести рукой по ее шерсти, как она тут же умчалась на кухню.

– Я в гостиной, – крикнул Том в ответ.

Сбросив пальто, перчатки, шапку и прочие зимние атрибуты, я подхватила сэндвичи и вошла в комнату. Том устроился работать на диване – повсюду были разбросаны бумаги, ноутбук и планшет включены.

– Ну что, Тор, – сказал он, не отрываясь от экрана, пальцы порхали по клавиатуре. – Как дела у Ди?

– Все хорошо. Малышка классная. – Я подняла пакет. – Я купила нам рождественские сэндвичи в «Мучной лавке».

Том поднял глаза, и я продемонстрировала ему сэндвичи с видом фокусника. Он захлопнул ноутбук с щелчком.

– Я когда-нибудь говорил тебе, как сильно я люблю тебя? Сильно-пресильно?

Я сделала реверанс.

– Давай сядем за стол? А то вдруг ты заляпаешь диван клюквенным соусом.

Я с грохотом достала тарелки и спросила, будет ли он чай. Поставила чайник и разложила сэндвичи по тарелкам. Обнаружив пакет чипсов «Кеттл», высыпала половину в миску. Когда все было готово, я отнесла еду к столу, за которым уже сидел Том с сияющими от восхищения глазами. Он поманил меня к себе и обнял со спины, не вставая со стула.

– То что надо, спасибо! Обожаю сюрпризы.

Я села и взяла свой сэндвич.

– Я знаю.

Мы ели в приятной тишине. Хлеб местами слегка размяк – майонез протек по дороге домой. Я не стала есть этот кусок, но все остальное было очень вкусно. Такое сочетание вкусов доступно лишь один месяц в году: терпкая клюква и хрустящие печеные орехи между слоями хлеба. Том уткнулся лицом в свой сэндвич и рычал как зверь через каждые пять-шесть укусов. Я посмотрела на него и рассмеялась.

И вдруг сказала:

– Том, я хочу ребенка.

Не знаю, правда ли я этого хотела, но слова уже сорвались с моего языка. Я подняла вопрос ребром. Я не собиралась его поднимать, но так уж случилось.

Том отложил остатки сэндвича.

– И с чего вдруг?

Улыбка покинула его лицо. Он наморщил нос.

Я была совершенно спокойна. С сэндвичем в руках я ощущала лишь спокойствие и неизбежность, как будто меня вел автопилот.

– Я хочу ребенка, – повторила я, хотя по-прежнему не была уверена в искренности этого заявления. Я подобралась поближе к невидимым границам наших отношений, протянула руку и надавила.

Он покачал головой с недоверчивым видом.

– Я знал, что так и будет, стоит тебе сходить к Ди. Так и знал.

– Она тут ни при чем. Ты хочешь ребенка, Том?

Он подался назад, вскинув руки.

– Конечно, хочу. В один прекрасный день.

– И когда же настанет этот прекрасный день? – настойчиво спросила я, отложив остатки сэндвича. – Когда, Том? Через год? Через два? Через десять?

Мне самой не верилось, что я это говорю. Почему я завела этот разговор? Я нарушила все наши правила. Взяла в руки указку и тычу в сторону слона в комнате. Я даже проложила сияющий указатель к этому слону. Внутри я ощущала только спокойствие, злости не было. Я просто наконец-то подняла эту тему.

– Ты поэтому купила сэндвичи? Чтобы меня задобрить? – спросил он.

– Я не планировала обсуждать это.

– Не верю.

– И все же это правда.

– Ты правда думаешь, что сейчас подходящее время для обсуждений? У меня горят сроки. Ты об этом прекрасно знаешь.

Мне на колени запрыгнула Кошка и попыталась стащить размокший хлебный мякиш. Мы не обратили на нее никакого внимания. Внутри завопили голоса, которые все это время сдерживали меня: Что ты творишь? Зачем ты все портишь? Он так обрадовался, когда ты принесла сэндвичи! Это был бы прекрасный день! Но вот появился новый голос, голос постарше. Более мудрый. Он стал громче с тех пор, как я начала ходить к Энн.