Евгений Алёхин - Ядерная весна [сборник litres]

– Базовый – это твой, – вот что она сказала. Польстила мне, чтобы я водрузил себе на шею заботы о нашем очаге.

Она сказала, что напишет мне все слова, которые надо знать, чтобы быть багажистом высшего уровня. Чтобы быть багажистом-ниндзя. Чтобы рвать других багажистов на флаги. Я попросил, чтобы она написала по-английски и по-русски. Чаевые – типс, багаж – бэгидж, или лучше – лэгидж.

– Ладно, – говорю я.

Оркестр. Музыка. Е. А., Писатель и Просто Хороший Человек, отправляется работать! И я приехал в гостиницу.

Может, если бы я не понравился девушке, с которой проходило мое первое собеседование, меня бы не взяли. Но она так на меня смотрела, как будто хотела съесть. Я понимаю ее: здоровый приятный парень двадцати двух лет, мой голос любят женщины, разговор по телефону со мной заставляет их ссаться кипятком. Я здоров и красив, красив и здоров, если только можно назвать здоровым человека, который после пивной пьянки может сходить в туалет двадцать два раза за ночь. За каждый прожитый год я расплачиваюсь ложным позывом в туалет. Такая у меня валюта. Такой валютой я и буду давать вам чаевые. Стоп. Я и унитаз. Смертельный бой. Моя простата, моя мочеполовая система против того, чтобы я пил от шести до десяти литров пива в день. И что, я должен ей поддаться? Не могу ей поддаться, потому что я думаю о стиле. Потому что у меня рост немного выше среднего, шняга немного длиннее среднего и интеллект немного развитее, чем у среднестатистической обезьяны. Если я не буду писателем, если я не напишу Серьезный Роман, Великий Русский Роман, придется покончить с собой. Застрелиться и повеситься. Или спятить, отчего, впрочем, при любом развале, может, и не удастся спастись. Но если мне удастся, тогда все будет иначе. Тогда, ребята, пеняйте на себя. Тогда-то я спляшу на ваших костях.

– Вы можете рассказать о себе на английском?

– На английском?

– На английском, конечно, – (ГОСПОДИ, ИДИОТ, НУ НЕ НА РУССКОМ ЖЕ И НЕ НА КИТАЙСКОМ?!), – давайте. Расскажите.

И тут я как в школе, на экзамене в третьем классе. Хотя в те поры я еще немного знал его, я был с ним не в таком разладе.

Уже пять лет прошло, как я закончил школу и не занимался английским. Пять лет коню в жопу. Май нейм из Евгений Алехин, айм 22.

(БЛЯТЬ, МНЕ УЖЕ двадцать два, И ЧЕМ Я ЗАНИМАЮСЬ?)

Ай вос борн ин Кемерово, зэ сити ин вест сайберия, май дэр френдс. Ин Москов айм ту еарз. Ноу. Ту виз э хаф.

Да не знаю я английского. Русским языком я овладел, английским нет. Зато я знаю машинопись (опять-таки только на русской раскладке клавиатуры), вот что я мог ей предложить. Нахера багажисту знать машинопись?! Как тебе это поможет дотащить чемодан?

– Хорошо, – сказала девушка. Не для того она сказала «хорошо», чтобы оценить мое знание английского на «4», а для того, чтобы прекратить этот жалкий цирк.

– Достаточно, наверное?

– В общем, знаете на таком уровне. Ми-ни-мальном.

Тут я посмотрел в сторону. Не на нее. Вот она: Ольга, так она представилась. Двадцать пять. Тощая как селедка. Я смотрю в угол. Я бы, возможно, мог ее драть в хвост, как говорится, и в гриву. Знаю, что я уже щеголял этой фразой, просто захотел еще раз использовать. Сыграть на разнице. Сейчас заговорю о высоком. О том, что у меня есть любимая девушка. У меня есть любимая девушка, которой я не планирую изменять. Так что я смотрел в сторону, мимо похотливой, но в чем-то симпатичной селедки. В чем-то. Нахер мне не упал этот праздник, если к моим услугам в любую ночь, когда я этого пожелаю, самая красивая женщина.

Ольга. Вернемся к ней. Вот что она говорит:

– Тебе придется, – перешла на «ты», лиса, – еще переговорить с директором службы приема. И если все будет хорошо, то до встречи.

И я пошел ждать директора службы приема. Полчаса. Ну его? Свалить? Нет, смотри по сторонам. Приглядись, подумай, тут славно, в этой гостинице. Смотри по сторонам, и назад смотри, и убей всякого, кого встретишь, если встретишь будду, убей будду, если встретишь патриарха, убей патриарха… Как там дальше? Спокойно, приглядись… Одни иностранцы. Кэн ай тейк йо лэгидж, плиз? Улыбочка. И пять баксов чаевых. Хэв э найс дэй! И еще червончик. Буду рубить капусту, как Тим Рот.

– Здравствуйте. Я Оксана. Простите, что заставила вас ждать.

– Да ничего страшного. Женя.

Да она же моя ровесница! Директор службы приема. Мы поболтали пятнадцать минут, я еще раз ей прочитал сочинение на худшем английском, который ей доводилось слышать. «Кто я?», блять. Эту мадам я не интересовал как мужчина, поэтому в ее глазах появилось сомнение. Нужен им такой багажист? Но потом я рассказал ей, что учусь в институте кинематографа, и ее оценка стала чуть выше. Она меня расспрашивала об «этой интересной профессии». Учусь, и мне нужна работа во второй половине дня.