Кирилл Рябов - Никто не вернётся [сборник litres]

Она открыла, даже не посмотрев в глазок. Аркадий вошёл, слегка покачиваясь. Следом за ним проскользнул Ефим, уселся на пол и стал стаскивать свои уродливые ботинки – единственное, что он оставил от прошлой жизни.

– Я уснула, Аркаша, – пробормотала Ульяна. – Извини.

– Ну я догадался, – ответил он, стащил шапку и бросил под ноги.

От него сильно пахло водкой. Ульяна вспомнила, что последний раз муж пил алкоголь лет семь назад. Они отдыхали в Сочи. Местные армяне, с которыми Аркадий подружился, напоили его домашним вином. Он пытался петь «У Чёрного моря» и танцевать гопак. том половину ночи блевал в гостиничную раковину.

– Зачем ты его опять привёл? – спросила Ульяна. – Он бросил нас…

Она попыталась вспомнить ту удачную фразу, которую хотела сказать, а потом написать.

– Бросил в беде твою маму.

– Мама умерла, – сказал Аркадий. И вдруг заорал прямо ей в лицо: – Умерлаааааааааааа!

Ульяна отшатнулась.

– Нет больше мамы. В морг отправили.

– Поэтому ты напился?

– А в Катьку два кулака влезало легко, – подал голос Ефим.

Аркадий стащил куртку и бросил вслед за шапкой. – Я ещё даже не начинал. – И повторил новкой: – Я. Ещё. Даже. Не. Начинал.

– Зря ты, Аркаша, – сказала Ульяна. – Зачем? Я пельмени приготовила…

– В жопу засунь пельмени.

Он пошёл на кухню, задевая плечом стену, а Ефим, как верный пёс, припустил следом.

– Зря! – крикнула Ульяна. – Так ведь только хуже будет.

«И ни хуя-то теперь ничего не наладится», – промелькнуло в голове.

Она зашла в комнату, села на кровать и просто сидела глядя перед собой. С кухни доносились голоса и звон посуды. Кажется, Аркадий готовил закуску.

Ульяна вспомнила сон и цифры, сложила их, получилось тридцать восемь. И что это значит? Какой сегодня день? Первое декабря. Двенадцатый месяц. Год девятнадцатый. Если всё это сложить, будет тридцать два. До тридцати восьми не хватает шесть. Может быть, это какой-то ответ на какой-то вопрос? Что означает шесть? Лет? Месяцев? Дней? Нет, не то. Возьмём цифры из сна. Что они могут означать по отдельности? Похоже на номер телефона. Только без кода. А может, это выигрышная комбинация счастливого лотерейного билета? Надо будет купить лотерейный билет.

Ульяна повалилась на подушку и заплакала. Сначала тихо, но потом разошлась и заревела в голос.

Пришёл Аркадий, притащив с собой запах подгоревшей еды.

– Вставай и уходи, – сказал он, жуя. – Слышишь, что я сказал?

Ульяна села, вытерла пальцами глаза.

– Куда?

– Не знаю. Прочь. Подальше отсюда. Я не хочу тебя больше никогда видеть. Ты убила маму. Ефим свидетель.

– Что?! – заорала Ульяна.

– Убила! – крикнул Аркадий и покачнулся. Изо рта у него вылетели белые мокрые крошки. – Ты орала на неё, орала, как чокнутая сука.

– Как кто?

– Чокнутая сука. Убила мою мать. Пошла отсюда вон!

Ульяна огляделась, подобрала с пола футболку Виталика и положила на кровать, подошла к окну, попила воды из кувшина. В голове был белый шум. Она увидела шкаф. Она подошла к шкафу и достала джинсы. Вертела в руках, пытаясь понять, как их надевают. Стала натягивать прямо на домашние штаны, запуталась в брючинах и чуть не упала. Стащила домашние штаны, натянула джинсы, подобрала с пола рубашку Виталика и положила на кровать.

– Не буду мешать, – сказал Аркадий и посмотрел на голое левое запястье. – Десять минут хватит? Пятнадцать? Двадцать? Хуядцать?

Ульяна заметила, что он уже с трудом стоит на ногах. Она могла бы избить его до полусмерти, этого лысого дрища, к тому же в стельку пьяного. После этого выйти на кухню, взять мясницкий нож и дать бомжу три секунды, чтобы убежать. Но зачем? Она даже немножко пожала плечами.

– Полчаса, – сказал Аркадий. – Забирай всё, гадина, всё забирай, мне ничего не надо. Тащи!

Он вышел.

Ульяна стала рассеянно собирать одежду сына и складывать в аккуратные стопочки на кровати. Зашёл кот и сел у двери.

– Федя, – сказала она.

На кухне кричал Аркадий.

– Игорь Иванович! Алё! Игорь Иванович! Спасите меня, помогите!

Заорал Ефим:

– Каааатяяяя! Маааарииинаааа! Оооляяяя! Свееее-таааа! Гааааляяяяя! Ниноооооок!

– Вы слышите? Мама умерла. Умерла мама. Моя жена её убила.

– Лариииисааааа! Маааашаааа! Ааааняяяяя! Риииитааааа!

Ульяна разглядывала руки. Ногти страшные. Надо было срочно привести их в порядок. Она взяла маникюрные ножницы, пилку, бесцветный лак и села на пол. Подошёл Федя и стал тереться о колено. Ульяна дала ему понюхать флакончик. Кот дёрнулся и убежал. Она срезала отросшие ногти, быстро обточила пилкой и стала покрывать лаком.