Чжан Юэжань - Кокон [litres]

– Согласен? Тогда бросай.

Чэн Гун повертел монетку в руке и подбросил в воздух. Она беззвучно упала в снег. Ли Цзяци и Чэн Гун переглянулись. Издалека к ним бежала красная фигурка. Ближе и ближе – это была Шаша. Подбежала к Чэн Гуну, остановилась.

– Ты меня будил? Я спала слишком крепко? – И перескочила взглядом на Ли Цзяци, как будто только что ее заметила. – Ли Цзяци? Ты – Ли Цзяци? – Она растерянно оглядела ее, а потом улыбнулась. – Я так и знала, что ты вернешься.

Шаша вытащила из сумки две банки с печеньем и сунула их Чэн Гуну, отряхнула снег с его пальто, застегнула молнию на сумке, забросила ее на плечо и пошла обратно.

Чэн Гун окликнул ее, вытащил из кармана рецепт:

– Говорят, помогает от астмы, попробуй.

– По-моему, я уже излечилась. – Шаша улыбнулась, махнула им и зашагала дальше.

Чэн Гун повернулся к монетке, но ее было уже не разглядеть, засыпало свежим снегом. Они с Ли Цзяци стояли на месте, прислушиваясь к звукам вдалеке. Звуки начинающегося утра: шум двигателя, собачий лай, веселый детский смех. Чэн Гун уловил в воздухе аромат жареного фарша – густой сладкий соус булькает в котелке, подожди немного, и еще немного, а теперь можно снять лапшу с огня, смешать с огуречной соломкой и выложить в белую, почти прозрачную пиалу.

В 1977 году, простившись с автопарком продовольственного управления, где он тогда работал, паренек впервые переступил порог университета. В тот день мастер, научивший его водить, настоял, что сам отвезет паренька подавать документы. Надел белые перчатки, спецовку и выкатил из автопарка самый новый в бригаде грузовик “Цзефан”. Дорóгой мастер молчал, только курил одну сигарету за другой. А уже на подъезде к университету не выдержал и спросил: и чему вас там научат, на этом факультете китайской словесности? Паренек ответил: не знаю, я хочу научиться писать рассказы. И какой прок в твоих рассказах? – спросил мастер. Паренек ответил: просто хочется. От такой хорошей работы отказываешься, вздохнул мастер. Как бы локти не пришлось кусать.

Следующей осенью паренек написал свой первый рассказ и отправил его в один из шанхайских литературных журналов. Рассказ назывался “Гвоздь”, в основе сюжета лежал реальный случай, свидетелем которого он стал в детстве. Тогда семья паренька жила в больничном микрорайоне, и одного доктора из соседнего подъезда увели на митинг борьбы, где кто-то вогнал в его череп гвоздь. Скоро тот доктор не мог уже ни слова сказать, ни пошевелиться, впал в вегетативное состояние и всю оставшуюся жизнь пролежал на больничной койке. Время было неспокойное, вокруг творились разные зверства, но почему-то именно история с гвоздем оставила неизгладимый след в памяти паренька. Через месяц из редакции журнала пришло подтверждение, рассказ обещали опубликовать. Он очень обрадовался, отметил это событие со своей девушкой. Но спустя еще месяц получил письмо от редактора: руководство журнала решило, что рассказ написан в слишком мрачных тонах, так что публикация отменяется. Радость была напрасной. Паренек бросил рукопись в ящик стола и больше о ней не вспоминал. Следующие несколько его рассказов тоже были написаны в мрачных тонах, и ни один журнал ему не ответил. После выпуска паренек остался преподавать в университете, женился на той девушке. Они поселились в тесном преподавательском общежитии коридорного типа, в проходах между комнатами валялись стопки книг и груды капусты, по вечерам все выходили готовить в коридор, и по общежитию расплывались запахи лука и чеснока. Когда родился ребенок, письменный стол унесли, на его место поставили детскую кроватку. С тех пор рассказов он больше не писал. Человека заел быт – вот самое резонное объяснение, которое приходит на ум, если кто-то бросает писать. Но изредка в памяти паренька вдруг всплывали слова мастера: и какой прок в твоих рассказах? Хоть он и бросил писать, со временем решение поступить в университет стало казаться ему все более разумным, и в душе паренек всегда хвалил себя за этот поступок. Так уж устроен этот мир: пока идешь по дороге, забываешь, зачем на нее ступил, сбиваешься с намеченного курса, а потом оглядываешься по сторонам – не так все и плохо, и продолжаешь идти вперед.

А тот рассказ потерялся во время очередного переезда, и сам паренек постепенно забыл, что когда-то его написал. В некотором смысле можно считать, что его вовсе не существовало. И только много лет спустя паренек упомянул в разговоре, что однажды написал рассказ о гвозде, а заодно вспомнил и сам случай. Пролежав на дне его памяти, история давно вылиняла и иссохла, от нее почти ничего не осталось. Даже самому рассказчику она показалась неинтересной, все подробности уложились в пару предложений. Спустя еще несколько лет за ужином его дочь обмолвилась, что собирается написать роман о том случае с гвоздем. Он даже не сразу сообразил, что она имеет в виду под “случаем с гвоздем”, а вспомнив, улыбнулся: да о чем там писать? Дочь пропустила его слова мимо ушей и принялась выспрашивать подробности. Он с трудом что-то вспомнил, но большая часть вопросов осталась без ответа. Дочь была явно разочарована и больше о гвозде не заговаривала. Позже он узнал, что она наводила справки в больнице, собирала информацию о вегетативных пациентах. Но тем все и кончилось. Характер у нее всегда был переменчивый, сегодня подавай одно, завтра другое – он давно к этому привык. Дочь не была бунтаркой, но и покладистым ребенком ее назвать язык не поворачивался. В общем, он явно мечтал о другом. Прошло еще несколько лет. Он вышел на пенсию, иногда приезжал погостить к дочери в Пекин. Однажды увидел у нее дома стопку книг в белых обложках. Это были экземпляры романа, который она недавно закончила, дочь сделала несколько копий, чтобы разослать друзьям перед официальным изданием. Составила список адресов и попросила отца отправить посылки, а сама ушла. Он разложил книги по пакетам, отдал курьеру. Но один экземпляр остался – в списке не был указан телефонный номер получателя. Он вернулся в гостиную и положил книгу на журнальный столик. Поужинав, сел за компьютер, поиграл немного в облавные шашки. Противник попался слабый – понял, что проигрывает, струсил и вышел из сети. Он еще немного посидел у экрана, надеясь, что тот вернется, а потом закрыл ноутбук. В гостиной было тихо, за окном шелестел теплый весенний ветер. Он налил себе чаю, вернулся на диван, посидел немного без дела, и тут его взгляд упал на белую книгу. Он подсел к журнальному столику и раскрыл книгу на первой странице.