Чжан Юэжань - Кокон [litres]

Тем вечером мы оба изрядно набрались, плохо помню, о чем говорили дальше. На обратном пути лицо обдувало прохладным ветром, я открыл глаза и понял, что сижу в машине Большого Биня, шофер уже отвез его домой. Я прижался к окну, алкогольный жар отступил, в голове прояснилось. За год я вложил в наш бизнес много сил, успел кое-чего добиться. Но все мои успехи оказались замками на песке, достаточно одного решения Большого Биня, чтобы их разрушить. Я понял, что в действительности ничего не контролирую. А на другой день пришел в офис и, разумеется, увидел на столе знакомый пакет. Вскинул голову – Шаша стояла за дверью и улыбалась мне из-за жалюзи.

В воскресенье я встретился с Цзян Фэем. Помнишь, я о нем рассказывал – парнишка, с которым мы много лет назад познакомились в бильярдной, когда я прогуливал уроки. Потом он приходил ко мне в школу, хотел занять денег. Денег я не дал, но он не обиделся, мы постояли немного у школьных ворот, поговорили, и он ушел. После Цзян Фэй еще несколько раз меня навещал, денег больше не просил, мы просто разговаривали или играли в бильярд. Когда я перешел в старшую школу, он на три года исчез. Кажется, попал в колонию для несовершеннолетних за вымогательство. Освободившись, снова меня разыскал, иногда мы выпивали вместе. Он быстро пьянел, принимался рассказывать о своей жизни, говорил, что ссужает деньги под высокий процент, звал меня войти в долю, но я эту тему сворачивал. Пока я сидел без работы, Цзян Фэй пару раз звонил, но я не брал трубку. Мне было немного страшно с ним встречаться, я боялся, что алкоголь расслабит мою волю, я сверну на кривую дорожку и в конце концов стану таким же, как мой отец. Но почему я вообще поддерживал это знакомство, если понимал его опасность? Впервые такой вопрос пришел мне в голову только на пути домой после разговора с Цзян Фэем, а раньше я никогда об этом не задумывался. И в тот день снова выпил и уже не мог разобрать, тянет ли меня вниз некая темная сила или я сам вцепился в эту силу, не желая размыкать объятия. Помню только, что испугался. И без конца повторял Цзян Фэю: ты должен делать все, как я скажу, во всем следовать моим инструкциям, понял?

Мы зарегистрировали новую компанию. Формально руководил всем Цзян Фэй. Как представителя этой новой компании я отправил его на переговоры с поставщиком сырья: Цзян Фэй поможет им получить большой контракт от “Фармацевтики Уфу”, а они откатят нам десять процентов. Дальше в дело вступал я, все контракты в корпорации приходили мне на подпись. Но я затеял это не для того, чтобы подзаработать на откатах, здесь мы с Цзян Фэем расходились, он не видел ничего дальше собственного носа. А я рассчитывал узнать секретную рецептуру препаратов, изготовляемых в “Фармацевтике Уфу”, усовершенствовать ее и открыть производство под новым брендом. Кроме того, у меня была база контактов с выходами на все каналы сбыта, так что совсем скоро наша продукция должна была уничтожить “Фармацевтику Уфу” и захватить рынок. Но на Цзян Фэя рассчитывать не приходилось, и я стал переманивать к нам талантливых управленцев из других компаний. Цзян Фэю это очень не нравилось, он подозревал, что однажды кто-то из новичков сядет в его кресло. Одного сотрудника я назначил заместителем генерального директора, после чего Цзян Фэй стал придираться к каждому его слову. В каком-то вопросе тот сотрудник пошел наперекор генеральному директору, Цзян Фэй в бешенстве позвонил мне и потребовал уволить своего зама, но я отказался. Тогда он явился ко мне в офис “Фармацевтики Уфу”. Мы договаривались, что будем встречаться только в заранее условленных местах. Пришлось прервать совещание, спуститься вниз и отвести Цзян Фэя в одно укромное место у цветника. Он был взвинчен, угрожал донести, если мы вздумаем от него избавиться. Я насилу его успокоил, сказал: возвращайся в офис, я тебе позвоню, обо всем можно договориться. Но если ты так и будешь пороть горячку, до добра это не доведет. Он уже понял, что сделал глупость, но продолжал упрямиться: ты меня не запугивай, самое позднее завтра жду от тебя звонка. И сердито ушел. Была осень, ветер гонял по улицам опавшие листья, но меня бросило в пот, я снял пиджак, вытащил из кармана зажигалку и закурил. Краем глаза заметил в стороне алый силуэт. Обернувшись, увидел замершую на месте Шашу. Я отвернулся и докурил сигарету, чувствуя, как пот мало-помалу остывает.

Я позвонил Цзян Фэю только два дня спустя, пришлось пойти на некоторые уступки. Зама я отстоял, но теперь во всех важных вопросах он должен был заручаться согласием генерального директора. Еще я сказал Цзян Фэю, что не люблю, когда мне угрожают. Больше так не делай. Он ответил: понял. Я ему не верил, но пока не стал ничего предпринимать. Компания должна была крепко встать на ноги, чтобы отказаться от ресурсов “Фармацевтики Уфу”, тогда я мог уволиться, объяснить, что нашел другую работу, и официально перейти на новое место.