Наталья Литтера - Пять лепестков на счастье [litres]

«Колбаса и сыр в холодильнике, кофе на верхней полке, хлеб на столе».

Скупая записка, рядом ключи.

Саши нет.

Одинцов проснулся в пустой квартире. Некоторое время он лежал, прислушиваясь к звукам. В доме стояла абсолютная тишина. Повернул голову – подушка рядом смята, простыня не поправлена. Утром она не разбудила, ушла по-тихому. Это было похоже на побег. Саша, Саша…

Дмитрий провел ладонью по лбу, вздохнул и поднялся, натянул джинсы, аккуратно лежавшие на подлокотнике кресла. Он их вчера точно туда не клал. Если не изменяет память, просто скинул на пол.

Квартира была однокомнатной. Окна выходили во двор с детской площадкой, почти затерявшейся среди старых кленов. Одинцов огляделся. Комната небольшая, мебель современная, недорогая, типовая. Жилье под съем, как гостиничный номер. Его безликость скрывали Сашины вещи – несколько книг на полке, платье на спинке кресла, листы бумаги на журнальном столике, там же – раскрытая косметичка с помадами и прочими коробочками.

Дмитрий подошел к листам. Это оказались тексты песен, тех самых, что он слышал в музейном саду.

На кухне он нашел записку, ключи и красивые, яркие кружки. Пожалуй, единственные предметы настоящего уюта, который умела создавать Саша. Одинцов вдруг подумал, что это квартира одинокого человека. И сердце сжалось. Он отправил ее в изгнание. Да, гостиница, новая жизнь, знакомства, концерты, та самая самореализация… неустроенность души выдавала квартира.

Занятый этими мыслями, он заварил себе кофе, позавтракал бутербродами, а после – умывшись и собравшись, покинул дом, не забыв запереть дверь.

Едва вышел на улицу – начались телефонные звонки. Сначала Рома с криками отчаяния, что администратора не нашли и когда же Одинцов вернется, потом писатель Полянкин собственной персоной, потом автосервис.

Ни минуты покоя. А хотелось думать о Саше, о вчерашней ночи, о том, что она засыпала, тесно прижавшись, совсем как раньше, и казалось – не было этих лет порознь. Настолько доверчиво-податлива была женщина, которую он любил. И изгнал. Это Одинцов только сегодня утром понял ясно, что не она ушла – он просто не оставил ей выбора. И больно было видеть старые обои в комнате для съемщиков, мебель, которая переходила как эстафетная палочка от одного жильца к другому, потрескавшиеся подоконники. Такой контраст с его собственным жильем, отделкой которого занималась Саша, вкладывая время, силы и душу.

Роме он ответил, что уже забирает машину из ремонта, а по возвращении в Москву сразу подключится к поискам администратора.

Писатель Полянкин за эти дни удивительно смягчил тон, предложил даже встретиться на нейтральной территории, но Одинцов с сожалением ответил, что его ждут срочные дела в Москве, поэтому если Полянкину интересно их предложение, то все финансовые и организационные моменты можно утрясти по телефону. Как ни странно, писатель вдруг согласился, а Дмитрий, памятуя о договоренностях с режиссером и звездой сериалов, сказал, что в настоящий момент работает над планом мероприятий и свяжется позднее на предмет согласования дат. На это Вениамин Полянкин, вот ведь чудеса, тоже согласился.

«Наверное, не все так гладко с продажами и популярностью, как преподносится, не слишком крепко сидит на голове корона лидера», – подумал Одинцов, отключая телефон.

Машину он из сервиса забрал, поблагодарил мастера и поехал к гостинице. Город больше не казался Дмитрию бесцветным. Да, все те же типовые дома, улицы, вывески, трамвайные пути, остановки, старушки на стихийном рынке с укропом и грибами, но Одинцов знал, что чуть дальше есть старая часть с посадом и рекой, сквер, в котором гранитная чаша фонтана, музей мыла, где командует строгая Марина Георгиевна, дом Чигирева и Саша.

Одинцов припарковался на небольшой площадке около клумб и вошел под уже привычный звон дверного колокольчика.

Первое, что увидел, – серебристоволосый Кирилл около стойки-конторки.

– Ну Сашуля, ну соглашайся, – проникновенным голосом говорил эльф, почти лежа на поверхности и пытаясь взять за руку Сашу.

Присутствие третьего его, видимо, не смущало. Саша подняла глаза и посмотрела на Одинцова.

– Там будет сауна, бассейн, сосновый бор, тебе все равно надо отдыхать.

Дмитрий безмолвно стоял, засунув руки в карманы джинсов, и наблюдал. Лицо Саши застыло, прозрачные голубые глаза глядели почти испуганно, в них читалось смятение. Она только приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, как в фойе влетела Кристина, громко хлопнув дверью.