Наталия Полянская - Кот для славы [litres]

На фото Асия держала под пузо разомлевшего Тихона. Кот висел у нее в руках и выглядел абсолютно довольным жизнью. Еще бы: с тех пор как Асия стала встречаться с Павлом, внимания Тихону доставалось вдвое больше. И Лиза тоже заглядывала через день. Убираться она у Павла уже не убиралась, стало много другой работы, но вечером постучать к соседу и погладить Тихона – это святое. Пару раз кот оставался у нее ночевать, и Лиза с Глебом валялись с ним на кровати, по очереди наглаживая подставленные бока.

«Мы должны вам сознаться, – писала Асия, – что мы с @lizaalferovamoscow теперь соседки. Живем на одной лестничной площадке и ходим друг к другу в гости. Мой парень – ее давний сосед. И так получилось, что мы с ним по уши влюбились в Лизиного кота Тихона, которого она забрала из приюта „Динго“. Тихон – глухой кот, но кому это мешает общаться? В итоге мы решили, что он будет общий! А вчера я нагло утащила его к нам домой на две недели, потому что хозяйка улетает в отпуск! И что-то мне подсказывает, отдавать Тихона я не захочу. Так что ждите миллион фоток меня с котом и заранее простите за это».

Какое счастье, думала Лиза, что Павел живет под боком, а не за тридевять земель. Вот таким образом удалось осуществить «передачу» кота ему и Асии – в конце концов, именно Соболев по-прежнему носит звание настоящего хозяина. Соцсети это переварят, справедливость торжествует, а Лиза и Глеб могут приходить в гости. Фобия почти закончилась, деньги на выкуп доли «Динго» почти собрали (брат Киры согласился подождать), а еще объявился из подписчиков Асии некий меценат, пообещавший приюту полномасштабный ремонт. Где-то он в строительстве работает, меценат этот. Лиза не особо вникала – ее дело было сделано.

Девушка открыла приложение с расписанием. Так, сегодня еще масса дел. Чемодан уже куплен, надо укладывать вещи, чтобы завтра не делать это впопыхах. Счета за квартиру оплачены, тут ставим галочку. Контент для «Инстаграма» заранее написан, можно будет просто публиковать из отпуска.

Отпуск! Самый первый Лизин отпуск, и пройдет он на испанском побережье. Глеб уже однажды туда летал и влюбился в тамошние пляжи, архитектуру и людей.

– Вот увидишь, – с энтузиазмом доказывал он Лизе, – тебе там понравится, подруга дней моих суровых!

– И не только суровых, – отвечала Лиза, во всем любившая точность. Глеб соглашался, что и очень суровых тоже, а потом начинал Лизу щекотать. Она хохотала и отбивалась. – Говорят, в Испании жарко и живут длинные тощие коты, стайками собирающиеся у ресторанов по вечерам. Похожие на ориенталов – Лиза теперь немного разбиралась. Надо будет отловить одного и сделать с ним селфи. Подписчики с ума сойдут.

Дождь заканчивался, капучино тоже, на стенках стакана остались пенные разводы. Лиза выпила последний глоток, достала из сумки зонтик и вышла из кафе. Полчаса прогулки до дома, и можно собирать чемодан. Предвкушение праздника заставляло шагать быстрее.

Лиза уже свернула на свою улицу и прибавила шагу – мимо той самой подворотни она до сих пор проходила быстро, не останавливаясь и не глядя. Возможно, когда-нибудь она сумеет спокойно здесь прогуливаться, но не сейчас. Темный зев остался позади, когда Лиза услышала звук.

Сначала она подумала, что ей показалось. Приостановилась – далеко шумело Садовое, и люди громко смеялись у магазина, и проехал мимо фырчащий грузовик. Звук повторился, негромкий, пронзительный, словно песня свирели высоко в горах. Он шел из подворотни. Лиза постояла, кусая губы, а потом развернулась и медленно двинулась назад. Ноги были будто свинцовые.

Она ждала всего, чего угодно. Что сейчас к ней вернется та ночь, и вспышки, и грязный картон; но ничего не вернулось. Это была просто подворотня, чисто выметенная, мокрая от натекшей после дождя воды, сумрачная, да, но не мрачная. У стены были сложены деревянные ящики – видимо, их вынесли из магазина и еще не успели убрать.

Рядом с ящиками сидела кошка.

Она была мокрая, и довольно грязная, и тощая, как, наверное, те испанские коты, о которых рассказывал Глеб; длинная шерсть свалялась неаккуратными колтунами, на морде гноящаяся царапина, глаза слезятся… Ужас, кошмар и мерзость. Полосатое серое чудовище.

Лиза сглотнула и сделала шаг в подворотню, потом еще один и еще, присела на корточки перед ящиками. Кошка не убегала. Она открыла рот и снова издала звук, теперь очень тихий.

«Что ты на меня смотришь? – сказала кошка. – Я просто тут сижу. Ударить хочешь или поймать, чтобы сдать службе по отлову? Или, может, у тебя есть немного еды? Я приму, я не гордая. А если тебе нет до меня дела, иди. Может, скоро выглянет солнце, и я пойду погреться».