Павел Иевлев - Небо над дорогой

Панель под руками вздрогнула.

— Смотрите, смотрите! — закричала в рацию оставшаяся в машинном отделении Василиса. — Выйдите на галерею, гляньте!

Мы пробежали по коридору и высыпали на открытую палубу вокруг гондолы. Я не сразу понял, что так удивило девочку, но Артём сказал:

— Он разве такого цвета был?

Дирижабль, до сего момента снежно-белый, теперь сиял, как полированный металл, слегка переливаясь оттенками от тёмно-бронзового до начищенного серебра. Перья руля то темнели, то становились полупрозрачными.

— Что там у вас? — спросил в рацию оставшийся за штурвалом Иван.

— Чудеса эстетики, — ответил я, — корпус обрёл модный цвет «металлик».

— А отрыв-то есть?

Тьфу ты, забыл про самое главное. Подошёл к месту, где ферма обвязки баллона опиралась на ложемент ангара.

— Есть, есть отрыв! — между ними теперь можно было провести рукой, что я не без опасения и проделал.

Аппарат висел в воздухе, имея нулевую плавучесть относительно атмосферы.

— Осторожно, я сейчас моторы опробую. Возьмитесь там за что-нибудь.

Светлана увела Лёшку внутрь, а мы с Артёмом ухватились за комингс двери галереи. Двухлопастной пропеллер левой моторной гондолы дёрнулся, провернулся и вдруг сорвался в бешеное вращение, сливаясь в мерцающий круг. Заревел воздушный поток, сдувая мусор и пыль со смотровой палубы, дирижабль чуть дёрнулся вперёд, снова налегая на фермы.

— Воу-воу, полегче! — заорал я в рацию, перекрикивая шум.

Пропеллер замедлился, замерцал, проявляясь, и, сделав несколько оборотов, встал.

— Рули смотрим! — сказала рация.

Хвостовые перья плавно и беззвучно пошли вбок.

— Привода работают! — доложила из машинного Василиса.

— Есть перекладка влево! — сообщил я.

— Горизонталь смотрим, команда! — Иван как-то незаметно принимал на себя капитанские обязанности. Я не возражал, командовать — не моя стезя.

— Есть привода!

— Есть перекладка!

— Ну что же, команда, — подытожил Иван, когда мы собрались в кают-компании. — Поздравляю! Причальные и доковые испытания проведены успешно. Следующий этап — ходовые. В этой связи я принимаю на себя обязанности шкипера!

Он торжественно водрузил на голову фуражку с высокой тульей, которую мы нашли в одной из кают. На её «крабе» красовалась та же эмблема, что на верхнем хвостовом пере дирижабля — вписанный в шестерёнку микроскоп с буквами «РК».

— Возражения?

— Нет-нет, поздравляю с возвращением к капитанству, — ответил я.

— Сергей, позывной «Зелёный», назначается на пост бортмеханика.

— Служу… э… чему-нибудь, — озадаченно ответил я.

— Артём, позывной «Писатель», назначается на пост штурмана-навигатора.

Артём молча кивнул.

— Василиса, позывной «Васильиваныч», назначается вторым механиком с обязанностями «на подхвате везде».

— Ну, паап! Анекдоты про Чапаева устарели задолго до моего рождения!

— Алексей, позывного по малолетству не имеющий, назначается юнгой с обязанностями самообразования.

— Так точно, капитан! — отрапортовал мальчик. — А можно я буду ещё немножко пилот?

— По мере допуска к штурвалу в присутствии других членов команды.

— Светлана, позывной «Жена», назначается замкомом по хозделам с обязанностями кока по возможности, а также суперкарго в перспективе.

— Кот, позывной «Изюм», назначается корабельным котом с обязанностью контрмышиной деятельности.

— Мря, — согласился кот.

— Эли… — капитан задумался, — ну, пусть для красоты пока побудет.

Эли маякнула импульсом эмоционального одобрения. Не имеет ничего против красоты.

— Теперь важное! — постучал кружкой по столу Иван. — Поскольку название на корпусе не обнаружено, равно как не найдено никаких судовых документов, наш корабль пока является безымянным. Это, дорогая команда, совершенно недопустимо. Поэтому объявляется конкурс на поименование дирижабля.

— Нет! — остановил он раскрывшую уже рот Василису. — Первое, что пришло в голову называть не надо. Подумайте хорошенько, имя для корабля — это важно!

Ну да, мне пока только «Небесная залупа» на ум пришла. За форму баллона. Но я не силён в брендинге. Как по мне, именовать стоит предметы, существующие более чем в одном экземпляре, чтобы отличать один от другого. А дирижабль этот, вполне возможно, единственный на весь Мультиверсум остался.

Створки ангарного купола должны раскрываться, как раковина. Весит эта конструкция из стекла и металла немеряные тонны, не открывалась бог знает сколько. К счастью, здешние конструкторы были поклонниками стиля «просто, как кирпич, надёжно, как топор». Пришлось полазить и поразбираться, но решение оказалось восхитительное — гидронагружаемые противовесы. Водяные баки, подвешенные на рычагах. Достаточно было найти нужный вентиль — и вода зашумела, неспешно наполняя емкости. Подозреваю, что раньше это происходило как-то быстрее, но напор в магистрали уже не тот. Ничего, и самотёком наберётся. А пока мы с Артёмом и Иваном сидели на галерейке гондолы, морально готовясь к взлету. Ну, то есть, чай пили, в общем.