Павел Иевлев - Небо над дорогой

— Тут кто-нибудь кроме меня думает не жопой? — возмущённо закричала Ольга. — Вы понимаете цену вопроса?

Взревели пропеллеры, и я не расслышал ответ. Вроде бы внизу хлопнул выстрел, а может, и не один — но я уже задраил дверь, притянув её рычагами фиксаторов. Под ложечкой неприятно ёкнуло — сработали резонаторы. Иван не стал дожидаться, пока кто-нибудь пальнёт по нам, и ушёл на Дорогу.

— А где Дорога? — Артём растерянно смотрел вниз через стёкла кокпита.

Впрочем, наш капитан предпочитает называть это «ходовой рубкой», а мне всё равно. За панорамным остеклением нет привычного туманного пузыря со смутными проекциями пейзажей. Зрелище абсолютно чёткое, ясное и неприглядное. Тёмно-бурое небо, тёмно-бурая земля, неприятно-желтоватый свет. Джунгли превратились в высохшее и истлевшее переплетение чёрных стволов и гнилых веток. Из него торчат оскаленной пастью разведённые створки ангара — стёкла на них большей частью выбиты, усыпав пол. У заводских цехов обрушилась крыша, внизу можно разглядеть затянутые той же мёртвой растительностью станки. В стороне я увидел водонапорную башню — ручей возле неё пересох, как и питавшее его озерцо в холмах неподалёку. Теперь я отчётливо его видел, как и идущие по земле трубы.

— Тут как тыща лет прошла! — удивлённо сказала Василиса.

— Дорога-то где? — повторил свой вопрос Артём.

— Ты штурман, ты скажи, — парировал Иван.

— Я такого никогда не видел. Я не знаю, где мы.

— Это не та? — спросила Василиса, показав пальцем вниз.

Огибая ангар, среди холмов проложена старая, заваленная обломками сгнивших стволов дорога. Раньше мы её не видели из-за джунглей.

— Нет, это просто дорога. Местная. Чёрт его знает, куда нас занесло.

— Давайте погасим резонаторы, — предложил я. — Только отлетим немного в сторону, чтобы если мы окажемся, где были, никто по нам стрелять не начал сдуру.

— Тогда лучше подальше отлететь, — мрачно сказал Артём, — Ольга сейчас ух как зла, а винтовка у неё дальнобойная.

Иван двинул вперёд рычаг тяги, пол еле заметно завибрировал, мрачный пейзаж поплыл назад.

— Это не просто очередной вымерший срез, — констатировал очевидное Артём, — здесь произошло что-то ужасное. Причём, кажется, очень давно.

Нет цветов, кроме чёрного и бурого. Мёртвая растительность, высохшие водоёмы, полуразрушенные здания, жуткое тёмное небо. Развалин много, мир был густонаселён и технически развит. Никакого движения. Ни одного следа.

Иван вёл дирижабль над изгибами заброшенного шоссе, тренируясь управлять в движении.

— Это ручка тяги, она работает на оба мотора разом, — объяснял он попутно. — Это рычаг распределения тяги. Можно дать больше на левый, можно — на правый. Штурвалом поворачиваются вертикальные рули…

Он продемонстрировал, повторяя изгиб вьющейся между бурых холмов дороги.

— А зачем тогда распределение тяги? — спросила любознательная Василиса. — Разве это не дублирование руля?

— Отчасти, — согласился капитан, — можно поворачивать рулевым, можно — тягой. Но рули работают только при движении, и чем больше скорость, тем эффективнее. А моторами можно повернуть без хода, вот ручки реверса винтов. Один тянет вперёд, другой назад, дирижабль разворачивается на месте. Как корабль. Дирижабль вообще похож по управлению на подлодку — он уравновешен в своей среде, а не отталкивается от неё, как самолет. А если совмещать управление моторами и рулями, то можно маневрировать гораздо активнее, для этого моторные продублированы на второй пост управления…

Мы немного потренировались — я рулил тягой, Иван — крутил штурвал. Выходило приемлемо. Всё-таки летит эта штука небыстро, маневрирует неспешно, с достоинством — инерция. Это не самолётом управлять.

— Может, вернёмся уже в нормальный мир? — спросила сзади Светлана. — Уж больно зрелище… не позитивное.

— Отключаю резонаторы, — сказал Артём и клацнул металлическим переключателем.

Мир моргнул.

— Ого! — воскликнули, кажется, все.

Ну, то есть, я использовал другие буквы, но имел в виду именно «Ого».

Вместо джунглей, тропического солнца и влажной жары под нами были заснеженные горы, освещённые огромной полной луной. Это было чертовски красиво — и чертовски неожиданно.

— Справа, справа! — закричала Василиса.

— Черти драные! — заорал Иван, изо всех сил вращая штурвал влево.

Очень сдержанный человек для моряка. Я бы другими словами выразился, внезапно обнаружив, что мы вот-вот вмажемся в скалу, которую ещё секунду назад не было видно из-за резких теней на горном склоне. Но я не выразился, а дёрнул рукоять реверса левого пропеллера. Его лопасти провернулись во втулке, изменив угол атаки на отрицательный, и нос дирижабля резко пошёл влево. Жуткий скрежет продрал до самых печёнок, но по скале мы проехались уже вскользь, одной из наружных арматурных балок, хотя секунду назад казалось, что снесём себе правую моторную консоль.