Михаил Гиголашвили - Кока

– А это – главное. Я бы добавил шестое – говорить о политике, – отозвался Кока. – Даже моя бабка, ей под семьдесят, день и ночь о ней говорит!

И пока Расписной объяснял Беспалу, что “лаврушники” – это грузинские воры в законе, а “апельсины” – это всякие позорники из бычарни, купившие себе воровские звания на базаре, Кока, привалясь к стене, вспоминал, с каким жаром бабушка всегда отзывалась на любые политические передряги, день и ночь смотрела по телевизору всякие дебаты, съезды и дискуссии, причём ругала всех подряд, начиная со слабака-царя Николашки. И часто углублялась в историю, отлично ей известную. Так, посмотрев по телевизору в десятый раз “Звезду пленительного счастья”, утверждала, что главной ошибкой декабристов было не писание манифестов к народу, который и читать-то толком не умел, не растерянность и нерешительность вожаков, не тупое стояние на Сенатской, – а то, что декабристы не арестовали Александра I и не заставили его, словом или силой, подписать вольную крестьянству с землёй, – тогда бы народился средний класс, опора любой страны, и не было бы дальнейшего большевистского мракобесия, и вашего любимого рябого мерзавца-каннибала Джуги Сталина тоже не было бы.

– Подумать только, этот Джуга ведь тоже когда-то стихи кропал! И подписывал “Соселе” – маленький Сосо! Сосико! Печатался у самого Ильи Чавчавадзе! А тот ему как-то неосторожно скажи, что сейчас одни молодые люди пишут стихи, а другие идут в революцию, и шёл бы ты, Сосо, лучше в революцию, чем стихи писать! Сказал в шутку, а Соселе послушался! И пошёл. И сожрал миллионы, не подавился! А какие стихи писал?.. “Раскрылся розовый бутон, прильнул к фиалке голубой, и, лёгким ветром пробуждён, склонился ландыш над травой…” Вот что такое грязь, попавшая в князья, ваш Джуга Соселе!

И, возбудившись, продолжала наседать, словно это он, Кока, а не портниха Кеке Геладзе из села Гамбареули породил Сталина и несёт за него вину и ответ:

– Джуга не щадил никого! А что он сделал с братом Лазаря Кагановича, Михаилом Моисеевичем, бывшим до войны министром авиации?!

Оказывается, Сталин до войны сам наметил места, где должны быть построены авиазаводы, а после войны арестовал Михаила Моисеевича, сказав, что тот построил заводы так близко к границе, чтобы фашисты могли побыстрее занять их, и за эту услугу фашисты якобы предложили Михаилу Моисеевичу пост главы правительства, когда они займут Москву и изгонят сатану Сталина и его клику.

– А своих друзей как мучил, Серго Кавтарадзе и Буду Мдивани? То посадит, то выпустит. Буду в конце концов расстрелял. Этот зверь даже Камо убил, чтобы тот не распускал язык насчёт их совместных грабежей, хотя всем известно, что Камо не из болтливых, молчал даже под пытками в берлинской полиции. И что? На Эриванской площади Камо сбивает машина! А машин в городе было тогда штук десять! Умел Джуга шутить, ничего не скажешь! Шутки мародёра!

Беспал, съевший порядочно, не успокоился, стал спрашивать, что подают на столах в Тибилисе. Кока рассказал, как готовились у них в семье к праздникам. Начиналось всё с напоминаний бабушки: скоро день рождения, Новый год или Пасха, на сколько человек стол накрывать? Составлялся список друзей и продуктов с базара, причём учитывалось время года: если весна, то свежая баранина, тархун, ткемали, алыча для чакапули, закуски, молодая картошка, торт с клубникой. Если осень – аджапсандал, пхали, салаты. Зимой, на Новый год, – обязательно всё с орехами, мегрельская курочка или индейка для сациви, оливье, холодец, копчёная ветчина, козинаки. И жаренный в пекарне на углу Лермонтова и Джапаридзе молочный поросёнок: его, сырого, надо отнести в жаркую пекарню, отдать вместе с червонцем мускулистым пекарям в белых халатах, сказать время, к какому поросёнок должен быть пожарен в огромной хлебной печи, а потом забрать его, шипящего, вкусно пахнущего, и нести прямо на стол, с пылу с жару…

С вином проблем нет: рядом с домом – винный подвал, там терпко и кисло пахнет вином и чачей, и обязательно с утра до вечера сидят на табуретах в прохладе овеянные винными парами два-три печальных человека (на бочонке – огурцы, помидоры, хлеб, сыр, зелень) и вместе с хозяином пьют разливное вино. И добрый виночерпий берёт не глядя твои деньги, высасывает шлангом из бочки вино и с туалетным звуком напускает его в баллон.

А вот походы за лимонадом и боржомом в гастроном на Давиташвили были сопряжены с опасностью – там стояла биржа курдов, и никогда неизвестно, что взбредёт им в голову! Не дай бог курда обидеть – тут же явится вся родня, человек пятьдесят, поэтому с ними никто не хочет связываться…