Нора Эфрон - Оскомина

Я сразу представила себе ближайший званый ужин в Вашингтоне, на который пригласят и нас четверых. Телма, разумеется, будет привычно изображать светскую даму: протянет руку, точно английская королева, мол, она готова подправить пошатнувшиеся отношения с непокорной колонией, затем лицемерно похвалит мою черную шматту, из которой я не вылезаю с пятого месяца беременности.

«Ах, Рейчел, — скажет она, — я всякий раз восхищаюсь: это платье тебе так идет!» Мне страшно хотелось вести себя при этом благовоспитанно. Держать язык за зубами. Пропускать все мимо ушей. А больше всего мне хотелось показать, до чего я невозмутимая и уверенная в себе и досадую на Телму не больше, чем на старую жвачку, на которую ненароком наступила. Увы, этого мне не дано.

А что будет, когда все всё узнают? Когда эта малоаппетитная каша станет притчей во языцех? И мы, все четверо, превратимся в объект насмешек и сплетен или в тех, кого Уолтер Уинчелл [84] Уолтер Уинчелл (1897–1972) — американский газетный и радиожурналист, вел отделы светской хроники. называл «неприглашаемыми». Слепить распадающийся брак и без того трудно, ну а когда становится известно, что он «под угрозой», к нему относятся с такой же опаской, как к диагнозу «рак».

Я увела Сэма в кухню и препоручила его Хуаните. Потом черным ходом поднялась в кабинет Марка. Дверь, как я и предполагала, была открыта. В спешке он забыл ее запереть. Я села на стул возле письменного стола и вынула из ящика папку с телефонными счетами. Так оно и есть: там было все — и счета за местные разговоры с домашнего телефона, и за майские звонки во Францию, и за звонки на Мартас-Виньярд [85] Мартас-Виньярд — остров в Атлантическом океане, у побережья штата Массачусетс; популярный летний курорт. в августе. Я вытащила счета «Америкэн экспресс». (Интересно, как действовали в подобных ситуациях мазохистки прежних времен, до изобретения кредитных карт?) Просмотрела квитанции: отель «Мариотт» в Алегзандрии, отель «Плаза» в Нью-Йорке, «Риц-Карлтон» в Бостоне. И цветы — прямо-таки клумбы цветов.

Я чувствовала себя героиней пошлого романа; мало того, даже знала, какого именно пошлого романа: «Все самое лучшее» [86] «Все самое лучшее» — роман американской писательницы Роны Джаффа (1958) о перипетиях трех молодых жительниц Нью-Йорка; был экранизирован (1959). . Но мне хотя бы не пришлось копаться во всякой дряни — просто не потребовалось. Первые цветы были посланы в сере-

дине марта. Середина марта… И вдруг я вспомнила: в середине марта на атомной электростанции, что на острове Три-Майл [87] Остров Три-Майл — островок на реке Саскуэханна, Пенсильвания, США. , случился перегрев реактора; я тогда перепугалась: ветер дул в нашу сторону и нес с собой радиоактивный воздух; я собрала Сэма и уехала с ним в Атланту — там у меня была запланирована презентация. Долгие годы Марк отчитывал меня за полное отсутствие интереса к политике; и вот я ею заинтересовалась, причем настолько, что уехала из дому; и куда же этот интерес привел? Меня с Сэмом он привел в Атланту, а моего мужа и Телму — в постель. Вот куда заводит политика. Это мне урок.

Я рассовала бумажки по папкам и задвинула ящик. Посидела, тупо глядя в окно. На столе лежала развернутая газета. Я покосилась на нее и вспомнила, что еще не видела сегодняшнюю «Вашингтон пост». Я присмотрелась — номер не сегодняшний, а воскресный, тетрадка объявлений о купле-продаже недвижимости. У меня свело живот, я с трудом перевела дух. Открыла газету на рубрике: «Жилые дома — округ Колумбия». Марк тщательно ее проштудировал: все дома с четырьмя или больше спальнями в приличных районах на северо-западе Вашингтона были отмечены галочками. Голова закружилась, я закрыла глаза: может, пройдет? Стало быть, они подыскивают себе дом. А чему я, собственно, удивляюсь? Выбирают же они себе блейзеры и диваны, значит, и выбора жилья ждать недолго. Приглядевшись, я заметила кое-где на полях краткие пометы. Адреса. Сведения о помещениях для прислуги. В одном из домов, похоже, имеется бассейн.

Я вернулась на кухню, Сэм обедал, и я посидела с ним. Четырнадцать раз спела ему песенку про паучка. Сэм пошел спать, а я попросила у Хуаниты машину, сказала, что ненадолго, и покатила в Кливленд-Парк [88] Жилой район на северо-западе Вашингтона. , где жили Райсы. Проехала мимо их особняка. Шторы на окнах задернуты; видимо, никого дома нет. Через полквартала поймала себя на мысли: а не рвануть ли в Алегзандрию. Ворваться к ним в «Мариотт» с банкой инсектицида. И тут увидела нашу машину. Я ударила по тормозам и дала задний ход. Машина, несомненно, наша. Я припарковалась, вышла и заглянула в салон — сзади было приторочено детское сиденье. В ту минуту это показалось мне верхом непотребства: Марк впутал в свою интрижку даже детское сиденье.