Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— Глава «Аритмии у лиц пожилого возраста» слово в слово совпадает с главой «Аритмии у пожилых и стариков» из монографии профессора Бурчакова, — Алекс положиил на стол перед шефом флешку. — Можете сами убедиться, я выделил совпадения красным цветом в обоих файлах.

Шеф вставил флешку в свой ноутбук и защелкал мышкой.

— Я же у Михаила Никитича ординатуру проходил, — объяснял Алекс. — Он мне, можно сказать, путевку в жизнь дал. Разумеется, я читаю все его работы, а эта монография практически стала моей настольной книгой… Я глазам своим не поверил, когда увидел вчера такое совпадение. Сначала подумал, что показалось, но когда сравнил, то все понял…

— И что вы поняли?! — вскинулся шеф.

— То, что это сделали не вы, а кто-то другой, — мягко-успокаивающе сказал Алекс.

— Ну разумеется! Я же не идиот!

— Тот, кто хотел вас скомпрометировать, — продолжал дуть в уши шефу Алекс. — Вы только представьте, Павел Остапович, какой мог выйти скандал… Рецензенты они же толком ничего не читают, особенно — ваше. Все знают, что у вас всегда все в полном ажуре. Расчет был на то, что этот плагиат останется незвмеченным…

— Не понимаю — зачем ей это понадобилось? — Павел Остапович откинулся на спинку кресла и посмотрел на потолок, словно надеясь прочесть там ответ на свой вопрос. — Я же ее из грязи в князи вытащил! Без меня бы она так и сидела бы в ординаторах? И вместо благодарности — такая подлость? За что?

— Алла Евгеньевна — человек сложный, — Алекс смущенно улыбнулся, давая понять, что ему неловко говорить за глаза плохое о коллегах, пусть даже и о Кочеминской. — Ей вечно кажется, будто ее обидели, обошли, обделили… Ей всегда всего мало, а на этой струнке умелые руки могут ловко сыграть. Могу предположить, что ей сделали предложение, от которого она не смогла, не захотела отказаться. Не исключено, что претендент на ваше место пообещал ей докторскую и профессорство. Я как-то слышал, как она возмущалась тем, что Чернецов пришел на кафедру позже нее и уже четвертый год как профессор…

— Да у Чернецова в мизинце больше ума, чем в ее куриной башке! — рявкнул шеф.

— Но возмущаться же это не мешает, — резонно заметил Алекс.

В общем, надул в уши шефу так, что те покраснели, словно рубины. И не только уши — лицо и лысина шефа тоже налились краской, а обычно приветливо-снисходительный взгляд стал таким, что буквально прожигал насквозь. «Уж не перегнул ли я палку? — забеспокоился Алекс. — Как бы кондратий его не хватил…».

Ничего — обошлось. Шеф попил водички прямо из графина, посопел-попыхтел, поблагодарил Алекса за бдительность и попросил, чтобы вся эта история осталась между ними. Спустя час стало известно, что доцент Кочеминская написала заявление об увольнении по собственному желанию в связи с состоянием здоровья и что Павел Остапович вошел в положение и отпустил ее без отработки. Соваться к Кочеминской с расспросами никто не рискнул, а сама она никому ничего не рассказывала — наскоро сдала дела и ушла по-английски, не прощаясь. Невесть откуда взялся слух о том, что она забеременела от Павла Остаповича и собралась рожать в свои сорок пять лет. Но Павел Остапович якобы сказал, что он не бросит свою жену и двух дочек-близняшек. Хочешь — делай аборт, хочешь — расти ребенка одна. Кочеминская взъярилась и написала заявление, которое Павел Остапович с радостью подписал.

Месяцем позже ассистент Бушмакин стал доцентом.

— Поздравляю! — сказала Алексу жена. — Теперь ты недопрофессор!

— А ты — недопрофессорша! — парировал Алекс. — Ничего, «недо» — это ненадолго. Максимум года на четыре.

Планы у него были поистине наполеоновские. А что такого? Кто многого хочет, тот много и получит…

Получив вожделенное лаборантство, Полина пригласила Алекса отметить это радостное событие в «Бухом Ильиче». Алекс с удовольствием принял предложение. Вечерок скоротали славно, словно два закадычных приятеля. Полина радовалась тому, что у нее хватило ума принять предложение Алекса, а Алекс радовался тому, что у него хватило ума составить такой замечательный план.

— Кстати, а с Кочеминской ты после сдачи рукописи не общалась? — поинтересовался Алекс.

— Она мне звонила, — усмехнулась Полина. — Спросила: «ну как же так могло получиться?». А я ответила: «Сама не знаю». Вот и весь разговор.

В марте 2018 года к доценту Бушмакину, только что вернувшемуся с конгресса кардиологов, проходившего в китайском городе Шэньчжэне, явилась корреспондентка газеты «Братские новости». Звали корреспондентку Любавой («не „Любовь“, а „Любава“» строго подчеркнула она при знакомстве) и была она молодой, симпатичной, энергичной и преисполненной сознания важности порученной ей миссии — написать цикл статей о братчанах, достигших каких-либо значимых высот в столице. Назывался цикл «Покорители вершин».