Андрей Шляхов - Ювелирная работа

Выходило замечательно, то есть — очень убедительно. Доктор Бушмакин мысленно пожимал руку своему зеркальному отражению и радовался тому, что у него такой живой и острый ум. Другой бы не рискнул или же не справился бы, а он рискнул и справляется. Ай, молодец!

Когда ни на что особо не рассчитываешь, все складывается наилучшим образом. Приняв подарок (букет роз, дорогая туалетная вода и большая коробка шоколадных конфет) и выслушав поздравления, Эльвира Рудольфовнажестом пригласила Алекса сесть на ближний из стульев, что были приставлены к длинному «совещательному» столу, и спросила, как ему работается на участке.

— Нормально, — ответил Алекс. — Все хорошо, но хотелось бы вернуться в свою основную специальность. Я же, если вы помните, Эльвира Рудольфовна, окончил ординатуру по кардиологии. Так что если в поликлинике будет вакансия…

На вакансию в своей поликлинике Алекс не надеялся. Натэлле Рустамовне было сорок пять лет — до пенсии еще далеко, а в декретный отпуск уже поздновато. Он упомянул про вакансию из политеса — сейчас Эльвира Рудольфовна скажет, что вакансия в их поликлинике будет еще не скоро и тогда можно будет попросить помочь ему устроиться в другую поликлинику. Дело, конечно, скользкое, потому что терять участкового врача «за просто так», без какой-либо пользы для поликлиники, не захочет ни один главный врач, но, как говорила мама: «Если Колобка хорошо умаслить, то он и в гору покатится». У любого вопроса есть цена. Если Эльвира Рудольфовнаустроит его на хорошее место, то может рассчитывать на адекватную благодарность.

Но главный врач удивленно подняла брови и спросила:

— А вы-то откуда уже знаете? Это же пока секрет.

— Слухами земля полнится, — уклончиво ответил Алекс, не представляя, о чем идет речь.

— Ах уж эта Натэлла Рустамовна! — усмехнулась главный врач. — Сама умоляла держать все в секрете, и сама же проболталась. Но вы, Александр Николаевич, пока держите язык за зубами, ладно?

Алекс молча кивнул.

— А насчет вас я подумаю, — пообещала Эльвира Рудольфовна. — В целом вы производите хорошее впечатление, и Раиса Макаровна вас хвалит, но как долго вы намерены работать в поликлинике? Вам же явно хочется большего.

Убеждать в обратном не имело смысла. Эльвира Рудольфовна все равно не поверила бы и хрупкий, только что наведенный между ними, мостик доверительности, сразу же бы сломался.

— Конечно же хочется, — честно ответил Алекс. — Но кто его знает? Человек предполагает, а судьба располагает. Я не могу заглядывать вперед, но в данный момент мне бы хотелось работать кардиологом в нашей поликлинике. Очень!

На том и расстались. Спустя неделю стало известно, что Натэлла Рустамовна в ноябре уезжает в Израиль, на постоянное жительство и что вместо нее будет работать доктор Бушмакин.

— Ординатура — дело хорошее, — сказала Эльвира Рудольфовна, — но у вас был большой перерыв и учились вы в Иркутске, так что нужно будет пройти курсы повышения квалификации, чтобы работать по столичным стандартам.

«По столичным стандартам? — мысленно усмехнулся Алекс. — Господи! Да везде же одно и тоже!». Но отправка на курсы его сильно обрадовала — наконец-то можно будет поучиться нормально, лекции разные послушать! Очень хотелось поучиться не где-нибудь, а в самом Кардиоцентре, про который Алекс много слышал, но еще ни разу там не бывал. Однако путевку дали в Первый мед. Тоже неплохо. Как сказал бы отец «Центровое место».

Третьего сентября 2012 года доктор Бушмакин в числе других счастливчиков, которых на глазок было около тридцати, сидел в конференц-зале Первой университетской клинической больницы и слушал, о чем говорят коллеги.

Корпулентная дама с россыпью химических кудряшек на голове жаловалась двум другим таким же корпулентным дамам, только без кудряшек, на то, что вредный главный врач отправил ее на учебу сейчас, хотя знал, что она привыкла отдыхать в сентябре на Балтике, в Калининградской области.

— Заодно и мужу отдых обломался, я же одного его не отпущу…

— Лучше всего учиться зимой, когда большая нагрузка, — вставила одна из собеседниц. — Я вот тоже рассчитывала на январь-февраль, но погнали сейчас.

Это было неинтересно. Алекс развернул свои «локаторы» в другую сторону и стал слушать разговор двух теток о каком-то неведомом Алексу лумумбарии, в котором защититься гораздо легче, чем в других местах. Слово «лумумбарий» Алекс записал на последней странице толстой тетради, приготовленной для записи полезной информации. Он тут был один такой — на коленях тетрадь, в правой руке ручка. Никто больше ничего записывать не собирался.