Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— Насколько мне известно, — перебил Алекс, — ваша сестра была в таком тяжелом состоянии, что ее госпитализировали в реанимационное отделение. Для госпитализации по жизненным показаниям полис и российское гражданство не требуются, кладут всех. Вам не нужно было затевать всю эту историю с обманом…

— Так моя квартирная хозяйка посоветовала, Вера Ефимовна. Она сказала, что онкологических по «скорой» в больницы не кладут, разворачивают обратно. Нужно договариваться, а на это у нас времени не было. Надю отец на машине из Писаревки привез и этот переезд ее совсем доконал. Тогда Вера Ефимовнасказала, что нужно взять направление из поликлиники и научила меня, что говорить врачу, только я не смогла все убедительно изобразить…

— Ваша Вера Ефимовна просто старая дура! — со злостью сказал Алекс, обещая себе при первой же возможности сказать бабке Гориной пару ласковых слов (и пусть она потом жалуется). — Советует хрен знает что, лишь бы посоветовать! А вы тоже хороши, нашли кого слушать!

— Ну а кого мне было слушать? — всхлипнула Караваева. — У меня в медицинском мире знакомств нет. Мне звонят, говорят: «Валентина, Надя умирает, надо что-то делать, помоги!», вот я и сделала, что могла.

Алекс выключил видеозапись, убрал мобильник в карман куртки, махнул рукой официантке и попросил принести две рюмки коньяка. Собеседнице это явно бы не помешало, да и ему самому тоже — очень уж он разволновался, встретив Караваеву. Все, что скопилось в душе за две недели, вдруг начало бурлить.

— Я вам, Валентина, хочу дать совет, — мягко начал он. — Если вы не знаете, что нужно делать, то советуйтесь со специалистами, а не с разным дурачьем. Пришли бы ко мне, да обрисовали бы ситуацию… Разве бы я вам не помог? Мы же люди, а не звери какие-нибудь.

— А когда приехала «скорая» Вера Ефимовна при них ляпнула, что поликлиника отказалась лечить Надю, — продолжила Караваева, никак не отреагировав на совет. — Мол и в больницу класть не хотят, и дома никакого лечения не проводят. Я ее спрашиваю тихонечко: «зачем вы так говорите?». А она мне: «для того, чтобы „скорая“ точно ее забрала»…

Алекс снова достал мобилу и попросил повторить сказанное.

На следующее утро он пришел в поликлинику в половине восьмого. Раиса Макаровна уже была на месте. В те дни, когда отделение принимало утром, она приходила ни свет, ни заря для того, чтобы в спокойной обстановке поработать с документацией. А в дни вечернего приема задерживалась после восьми вечера к великому недовольству охранника, которому хотелось поскорее всех выпроводить, запереть двери и культурно отдохнуть с поллитровочкой.

Просмотрев запись, Раиса Макаровна схватилась за голову в прямом смысле слова. Затем она потащила Алекса к Мальвине, которая тоже приходила на работу рано.

— Можете скопировать это видео? — попросила Мальвина. — Я его заведующей шестнадцатой подстанцией покажу при случае. И скажу, что, прежде чем поликлинику грязью поливать, нужно своих сотрудников научить внимательно смотреть документы при госпитализации.

Алекс молча протянул ей флешку с файлом. Он предвидел подобную просьбу и потому накануне вечером перегнал файл на носитель, с которого его удобнее копировать.

Раиса Макаровна повела себя очень достойно. В присутствии Мальвины она попросила у Алекса прощения за то, что не верила ему и, как она выразилась, «сверлила мозг нотациями». Алекс великодушно ответил, что и он бы на месте Раисы Макаровны повел бы себя точно так же. Ну какой здравомыслящий человек мог предположить такое?

Сотрудникам отделения Алекс показал «интересное кино» в своем кабинете. Реакция была однотипной — ну кто же мог подумать?

Когда настроение хорошее, то и дело спорится. Пациентов в тот день было много, но последний ушел за полчаса до окончания приема. Однако время полагалось высиживать «от звонка до звонка», бывало, что и за пять минут до конца приема приходили со срочными проблемами. Алекс заварил себе крепкого чаю, достал из ящика стола последний номер «Альманаха клинической медицины», который выписывала поликлиника, и стал его просматривать. Он ничего не понимал, разве что смысл отдельных фраз, но само чтение серьезного медицинского журнала на глазах у Тамары и у тех, кто мог войти в кабинет, работало на престиж доктора Бушмакина. Время от времени Алекс выписывал в блокнот слова, значение которых собирался узнать на досуге. Со стороны это выглядело очень импозантно — как будто доктор выписывает то, что нужно ему для работы. Тамара проникалась значимостью момента и старалась не отвлекать Алекса от чтения научной литературы.