Василий Ермаков - Мотив

Вот и все. Одноактная пьеска, поставленная самой жизнью, закончилась. Главные персонажи удалились со сцены, остались второстепенные. Но и они, покорные законам жанра, покидают ее: старушки-гимназистки поднялись со скамьи и степенно зашагали по улице Льва Толстого к Кировскому проспекту. Не иначе, решили подсластить свои увлекательные воспоминания пышками в сахарной пудре и стаканчиком кофе в «Пышечной». Кусов не однажды встречал их там. Сидя за столиком и озираясь на всех входящих, они походили на заговорщиц. Или на закоренелых интриганок. Хотя как выглядят настоящие заговорщицы и тем более закоренелые интриганки, Кусов совершенно не представлял. Но думать так нравилось. И он не мог отказать себе в этом невинном развлечении.

Дворничихи, громогласно переговариваясь, натягивали поперек прохожей части улицы перед домом, в котором жил Кусов, веревку с нанизанными на нее красными лоскутками. Робкая Настеха, кажется, благополучно отнекалась от того, чтобы лезть на крышу, голоса ее не слышно было. С ощущением какого-то тягостного, самому себе непонятного раздражения Кусов отошел от окна и повалился на диван. Он работал сегодня в вечер.

М-да-а… Серо, неудачно складывается жизнь. Но почему? Чего не хватает в его рассказах, что их так упорно отвергают? Право же, они не хуже многого из того, что публикуется в периодической печати, да и в сборниках тоже. Хвалят же его, Кусова, творения в Клубе молодого литератора. Самое-то скверное, что приходится целиком полагаться на мнение дядь и теть из редакций. А если они не понимают его? Как это проверить? Как пробиться к читателю?.. Неужели сказать себе: «можешь — не пиши». Живи себе, как живут миллионы мужчин и женщин, и не тужи. Чем, в конце концов, профессия токаря хуже любой другой?.. Да ничем, конечно, не хуже, зачем вообще так ставить вопрос? Если не хуже, то — сиди и не смей дерзать? Дело не в том: хуже — не хуже…

Обидно только, что упущено столько времени, столько возможностей. Твои сверстники сидят в это время в кафе или пивных барах, прожигают жизнь в дискотеках под руководством всезнающих спесивых диск-жокеев, охмуряют, так желающих быть охмуренными, девочек, удостаивают лицезреть новые кино-шлягеры и выступления рок-групп, шустрят тут, там, здесь, а ты?.. Не сказать ли себе по-умному, что ты не годишься для такого грандиозного дела, как писательство, что ты, увы, начисто лишен такого маленького пустячка, как талант, способностей — слышишь? — и незачем обманывать себя, воображая, что твои писания не хуже многого из того, что публикуют в журналах, да и и альманахах тоже. Хуже! В редакциях не дебилы сидят, специалисты, и они тотчас безошибочно отделяют настоящее от ненастоящего.

Правда, был и успех. Газета «Советский патриот» три года назад опубликовала его очерк о весенних полевых учениях бронетанковых войск Н-ского военного округа, а вернее, о действиях дивизиона тяжелых бронетранспортеров, в котором служил Кусов. Но там материал сам шел в руки, сюжет был предопределен намеченными штабом действиями войск, там свежо было ни с чем не сравнимое ощущение грозной, все на своем пути сметающей атаки тяжелых бронированных чудовищ, были ребята с веселыми, решительными и злыми лицами, был подполковник — настойчивый, беспощадный, изобретательный и коварный, не признающий поражения, — там все было свое, испытанное и пережитое на своей собственной шкуре. А как отлично работалось за письменным столом, как заново все переживалось!..

От размышлений и воспоминаний Кусов утомился даже. Надо вздремнуть. Он сомкнул ресницы, впустив в себя облегчающее ощущение забытья, но внезапно в нем шевельнулось то самое тягостное, самому себе непонятное раздражение, с которым он несколько минут назад отошел от окна. Тяжкая тоска навалилась, будто перед неминуемой бедой. В сознании настойчиво вспыхивала та сцена, которая была разыграна перед троллейбусом. Что-то в ней было не так. Что именно? Все, что было — вот оно, перед глазами. И ничего особенного: встретились два человека, коротко побеседовали, что-то там у них не сошлось в планах и желаниях, расстались…

«Выплюнь ты это из черепушки — это в тебе зависть к более удачливому ровеснику заговорила — и кемарь спокойно. Возмечтай о Таньке. Представь себе, как появится она, если позвонить, как впорхнет в свой махровый халат, который ожидает ее в шкафу, как сварганит черный кофе, как с ногами заберется в кресло, оставленное предками после их переезда в отдельную кооперативную квартиру, как начнет кокетничать, привирать, поддразнивать…»