Рональд Нокс - Мотив

— Немного пустить пыль в глаза присяжного даже полезно. Она не даёт ему заснуть.

Сэр Леонард Хунтеркомб, вероятно, был ответственен за большее количество негодяев, разгуливающих на свободе, чем кто-либо другой в Англии. Ссылки на чувства его клиента, на суровые испытания, которыми сопровождается уголовное расследование, ошибки свидетелей и те британские привилегии, которыми все мы радостно пользуемся только на том основании, что существует презумпция невиновности, если только обвиняемый не пойман за руку, — обычно навевают скуку у аудитории и служат предметом неуместных шуток для репортёров, которые слышали всё это раньше. Но это всё ещё действует на члена жюри, для которого эта работа в новинку, — а в конце концов, именно это важно.

Такому человеку, как сэр Леонард Хунтеркомб, редко доводится участвовать в старом-престаром споре: оправдана ли горячность адвоката в защите подсудимого, если лично он прекрасно знает, что клиент виновен. И уж наверняка считается, что он будет избавлен от таких раздражителей в Профессорской колледжа Симона Волхва [1] Симон Волхв (греч. Σίμων ό μάγος) — из самарийского местечка Гиттон, современник апостолов, по преданию, основатель существовавшей до III в. гностической секты симониан, или еленгиан (по имени его спутницы Елены). Похоже, что колледж его имени придуман автором. — то есть, если быть более точным, в курительной комнате. Доны [2] Доны — преподаватели (в Оксфорде и Кембридже). ненавидят сцену и предпочитают после обеда разговаривать о пустяках. В настоящее время едва ли считается хорошим тоном говорить с кем-либо о собственной работе. В наши дни всеобщей специализации нам надоедают технические подробности чужой профессии, и возникло молчаливое соглашение, что мы должны придерживаться тем погоды и гребной регаты. Высказывание сэра Леонарда можно было оправдать только тем, что сегодня его собственные глаза напоминали глаза трески сильнее, чем обычно.

А дело было в том, что, к несчастью, в качестве приглашённого гостя с компанией обедал Пенкридж, театральный критик, для которого весь мир — сцена, а, следовательно, абсолютно всё может быть темой для театральной критики. Для того чтобы заставить такого человека, как Пенкридж затеять спор, не требуется даже знаменитого портвейна «Симон Волхв» (хотя это — довольно сильное средство). Он был настроен воинственно и умудрился заставить сэра Леонарда перейти в защиту ещё до того, как осознал, что делает. Едва ли стоит говорить, что он придерживался в высшей степени пуританских взглядов.

Макбрайд, философ, чьим гостем был великий человек, почувствовал себя обязанным вмешаться — частично из чувства гостеприимства, а частично потому, что ему всегда нравилось быть отчаянно справедливым. (Поговаривали, что никто не мог разглядеть больше точек зрения, чем Макбрайд, или принять меньше.)

— Я только подумал, — сказал он, — что, возможно, вы могли бы принять аргументы сэра Леонарда, если, как вы утверждаете, юриспруденцию следует рассматривать как одну из наук. Видите ли, печально известно, не так ли — и я думаю, что даже Кован [3] Возможно, Уолтер Кован (англ. Sir Walter Henry Cowan, 1871–1956) — британский адмирал. согласится со мной в этом вопросе, — что некоторые из самых больших достижений науки обусловлены влиянием теорий, которые оказались совершенно ложными, но, однако, наводили на размышления и вывели людей на путь истины. Таким образом, разве нельзя принять, что мой друг здесь имеет право выдвинуть гипотезу, которая поможет выявить истину, если только устранить ошибку?

Пенкридж, который ненавидел донов, очевидно уже готов был произнести нечто неприятное, но сэр Леонард опередил его, отклонив предложенную помощь.

— В профессии юриста вам требуется не научный склад ума, — заявил он, — а своего рода артистический дар. Необходимо иметь богатое воображение, представлять себе историю именно так, как вам бы хотелось, чтобы она произошла, и при этом чтобы ваш клиент был невиновен, не так ли? Вероятно, если бы мы только могли знать, то обнаружили бы, что действительность зачастую ещё более необычна, чем наша фантазия. Но воображение — это именно то, чем вы должны обладать, — я когда-нибудь рассказывал вам историю моего клиента, человека по имени Уэстмэкотт?

Несколько голосов потребовали рассказать эту историю: лучше слушать банальности сэра Леонарда, чем грубости Пенкриджа. И сэр Леонард, раскурив сигару, приступил к рассказу.