Светлана Нечай - Огненный палец

Учитель посудил, намеки Ольги на некоторые странности мужа не лишены основания.

— Добрый человек, — обратил к нему сияющее лицо Кочет, — я сегодня воскрес из мертвых. Я спасся от ада, я готов целовать и пауков, потому что и они — Божье творение. Ты привез моего сына — это Бог сделал твоей рукой, а значит, ты добр в глазах Бога.

Имя Бога, произносимое, разговор о Нем, — все доставляло Кочету неизъяснимое, никогда не испытанное наслаждение.

— В этом доме, один, я не был даже искушаем, я был туп. С детства, как проказой, томился мечтой о небе. Во всех юношеских сумасбродствах, попойках и преступлениях был томим тоской по нездешнему. Я лез к людям, ища божества, и бежал от людей в пустыню, где лишь демоны. Знаком с ними ближе, чем ты с инспектором РОНО. Я называл Несказанное разными именами, и ни одно из них не было истинным, и я спрашивал о дороге на небо у призраков. Слишком человек, озирался среди иродов иерархии и примеривал к ним венец Царя.

Тезис о пути к Богу лишь через посредство иерархии — насилуемое наследие неоплатонизма, заговорил в учителе философ. Гностики осудили двенадцатый эон, Софию, лишь за небрежение иерархией. Но христианство, особенно восточная его ветвь, знает по сути лишь стояние предельно одинокого человека — перед лицом одинокого Бога. Здесь роль иерархии активно игнорируется и тем ставятся под подозрение все ее представители, включая знаменитых архонтов.

— Конечно, я ничтожество, — продолжал Кочет, — но когда меня держит за руку Бог, я истаеваю, как воск, и делаюсь на краткое это время человеком. А потом снова приходят бесы и бросают в глаза пыль мелких сомнений, мелких досад. Тогда я забываю Бога моего и проваливаюсь в зловонное болото. Но послушай, сынок! Я обещаю! Мне достанет сил бороться. Если меня не покинет Бог, — грустно прибавил Кочет и замолчал.

— Ты интересуешься Богом? — откликнулся Артур. — А меня больше интересует кофемолка. Куда ты ее девал, а, папа?

Кочет достал кофемолку. В тишине потрескивали поленья.

— Я мог бы поздравить тебя со вступлением на тесный путь спасения, — заговорил учитель, — но это прозвучало бы глупой шуткой. Дай Бог тебе мужества, и терпения, и всех взыскуемых добродетелей.

— Я знаю девушку, она избрала нищету и бродяжничество во имя Христа. А я — у меня есть сын, и дом, и родина. Что мне принести в дар Богу?

— Сокрушенное сердце, — машинально ответил учитель, читавший в свое время богословов. — Мальчик должен продолжить учебу в школе, — прибавил.

Кочет взглянул на него с испугом.

— Я сам буду отвозить и привозить его, при хорошей дороге, конечно.

Кочет сгорбился:

— Приедет Ольга и заберет.

— Будь тверже. Ты тоже, Артур. Со своей стороны, постараюсь убедить Ольгу не делать этого. — Учитель встал. — Поехал. Уже темнеет.

Но в окно громко стучались Себастьян и Люда. Кочет отодвинул засов. Двое пристально и протяжно глядели в его изможденное лицо. Неожиданно Кочет заметил, что с Людой не все в порядке. Кажется, была мертва, и то, что он видел перед собой, походило скорее на призрак.

— Себастьян, — севшим голосом прошептал Кочет, — что случилось?

— Я ее убил, видишь ли, — виновато откашлялся последний.

— Но ведь нож остался у меня дома, — нашел зацепку Кочет.

— А я так. Я верхом на шаре шарахнул.

— Значит, ты тот, который на шаре… А где второй?

— Какой второй?! — вскрикнул Себастьян и заколыхался.

— Почему же ты не на небе? — укоризненно обратился к Люде Кочет.

Она подняла правую руку. Огненный палец ярко светился в темноте.

— Что же делать? — заволновался Кочет.

— Будь искренен в твоей любви к Богу. До конца искренен.

— Как раз огненным пальцем сестричка меня и пнула, — пожаловался Себастьян.

— Разве я не…

Тут только Кочет заметил, что Себастьян не более плотен, чем Люда.

— Ты тоже убит? — воскликнул он.

— Нет, ты не искренен, пока остается двойственность между любящим и сознающим любовь.

— Я же говорю, пальцем чикнула.

— Хорошо, а где же второй? — снова вспомнил Кочет.

— А где первый? — раздался за спиной голос учителя. — С кем мы беседуем, собственно?

— С привидениями, — признался Кочет. — Кажется, случилось несчастье. Девушка-странница, о которой я говорил, и ее брат убиты.

— О! — недоверчиво протянул учитель. — Может быть, расстроенные нервы? Мне не приходилось общаться с привидениями.

— Это ужасно, когда тебя не видят живые, — прошептал Кочет. — Как же помочь им? Где мертвые тела?