Ханс-Улав Тюволд - Хорошие собаки до Южного полюса не добираются [litres]

Сойдя на берег, когда «Фрам» после долгого и непростого рейса причалил в Тасмании, Шеф телеграфировал всему миру о своем подвиге. Заодно участники экспедиции избавились от небольшой кучки собак. Собак убивать не стали, просто продали в рабство какому-то жалкому империалисту, любителю Антарктики. Его вряд ли пришлось долго искать.

Все одиннадцать побывавших на Южном полюсе собак поплыли дальше, когда «Фрам» двинулся через Тихий океан к Буэнос-Айресу. Шефа на борту не было: тот отправился в одиночку на пассажирском судне, инкогнито и с фальшивой бородой!

– Он не изменился, видишь! – Фру Торкильдсен не упустила возможности уколоть его: – И на Южный полюс отправился, наврав, и домой тоже.

– Если бы обоняние у вас, людей, было менее убогое, то на уловку с фальшивой бородой вы бы не купились, – позволил себе заметить я, – так что сами виноваты. И что, кстати, он забыл в Буэнос-Айресе?

Надумал танго потанцевать?

Там, в этом портовом городе, жарком и влажном, команда Шефа распалась. Сам он уже двигался своей дорогой, задыхающийся в объятиях славы, которая будет душить его всю оставшуюся жизнь.

Ложь почти раскрыта, но все еще жива: «Фрам» пока что на пути к Северному полюсу. Эта версия – единственное, благодаря чему Шефа, в том числе официально, не заклеймили лжецом. Правда же заключается в том, что если «Фрам» куда и движется, то на дно морское. Полярная шхуна, которой давным-давно следовало бы сняться с якоря и пойти дальше, находится в порту, а на борту у нее гниют приготовленные для Северного полюса запасы продовольствия.

Покорившие Южный полюс собаки по-прежнему живы. Одна из них возвращается в Норвегию, а вот остальные представляют собой проблему. А что люди делают с проблемами? Отодвигают их подальше, с глаз долой. Держат взаперти, если им это удается. И с полярными собаками случилось именно это.

Собак держали в буэнос-айресском зоопарке, жарком и влажном. Руководство охотно согласилось позаботиться о собаках – за определенную сумму. Поэтому там они и остались.

– На этом путешествие закончилось, – сказала фру Торкильдсен.

– В зоопарке?

– Они умерли, – сказала фру Торкильдсен, – от всяких болезней.

– Каких болезней?

– Шлёпик, я не знаю. Считается, что кто-то из собак подхватил чумку и заразил ею остальных.

– И что, на этом все?

– Пожалуй, да.

– То есть, объехав весь свет, открыв последнее не открытое место на земле, они сгнили от болезней в вонючем зоопарке?

– Что он вонючий, это достоверно не известно, но в целом да, – ответила фру Торкильдсен, – все, кроме одной. Из побывавших на Южном полюсе собак выжил один пес. Его звали Полковник.

Полковник выделялся на общем фоне еще там, в Кристиансанде, когда собаки, сытые и довольные, готовились впервые подняться на борт «Фрама». Не ведая, что великий праздник живота вот-вот закончится, большинство из них покорно позволили перевезти себя на шлюпке к шхуне. В шлюпке они сидели по двое, некоторые, разумеется, вели себя спокойнее других. Времени это заняло немало, однако такой способ перевозки представлялся наиболее разумным. Находившиеся на шхуне моряки успевали принять и привязать уже поступивших на борт собак, а сидящие в шлюпке члены экспедиции тем временем составляли представление о своих четвероногих спутниках.

Одним из тех, кто сидел в шлюпке, был Линдстрём. Еще там находился Оскар Вистинг, знаток собак. Никто другой из команды Шефа не управлялся с гренландскими собаками так же хорошо, как Оскар Вистинг. Собаки беспрекословно слушались его, все, кроме рыже-бурого дикаря, который никак не желал залезать в шлюпку. Если бы на него не надели намордник, он бы просто-напросто загрыз гребца, но когда пса все же усмирили, он попытался улизнуть. Прыгнул за борт и поплыл прочь. Вот вам и первая зарегистрированная попытка к бегству из экспедиции на Южный полюс. Оскар Вистинг бросился следом за собакой.

Вот так они и обрели друг дружку. Или, скорее, так Оскар обрел Полковника. Вистинг знал, с кем имеет дело. Пес был одним из самых крупных в стае. Его, рожденного быть вожаком, однако, можно было приучить к повиновению.

– Манипулятор, – буркнул я тихо-тихо, и тем не менее фру Торкильдсен, та самая, что не слышит, когда я кричу о пустой миске, почему-то все прекрасно услышала.

– Что ты такое несешь? – спросила она, и искреннее удивление в ее голосе забавным образом сочеталось с раздражением.

– Как раз вот так вы и придумали свою историю о господине и рабе, – с деланым раздражением бросил я, – потому что толкуете отношения хозяина и собаки совершенно превратным образом. Господин навешивает на кого-то ярлык раба, чтобы слегка возвыситься над этим самым рабом. Трюк подлый, да, но простой – проще не придумаешь. Если бы я отправился на Южный полюс в санях, запряженных людьми, то со временем просто позволил бы им перебить друг дружку. Достаточно было бы хоть чуточку выделить некоторых из них, и они поверили бы, что в лучшую сторону отличаются от своих соплеменников. А этого им было бы достаточно, чтобы без сожаления убивать своих братьев. Знаете, как такие люди называются?