Мэри Монро - Время – река

– Не верится, что мы так задержались. Мы проработали весь обед. И даже дольше.

Нада сидела за длинным столом напротив нее, отбирая дюжины пленок с микрофильмами. Она подняла голову и посмотрела на часы на своей руке, потом поднесла ладонь к лицу и потерла глаза.

– Я получу хорошую взбучку. У меня есть пара материалов, которые нужно сдать в срок.

– Нада, прошу вас, мне не хотелось бы, чтобы мои поиски мешали вашей работе в газете.

– Это и есть моя работа в газете. Ну или нечто подобное. – Она заглянула в свою кофейную чашку, которая оказалась практически пустой, и поставила ее на место. – Мия, я ничего не могу с собой поделать, но я втянулась в это дело.

На губах Мии появилась понимающая улыбка.

– Я знаю, – сказала она, выключая монитор. – Мне нужно идти. Можно я снова приду завтра?

– Завтра, послезавтра. В любое время.

Мия собрала записную книжку, другие принадлежности и помогла Наде закрыть комнату, где они вели поиски. Назначив время встречи на следующий день, она вышла из здания редакции и отправилась в город за покупками, время от времени поглядывая на часы.

Стоял восхитительный летний день. Солнце стояло высоко и сияло на чистом голубом небе без единого облачка. Свежий ветерок обдувал щеки, что было особенно приятно после того, как она все утро провела в подвале без окон. Был будний день, и по городу прогуливались немногочисленные туристы.

Сначала она отправилась в магазин художественных принадлежностей на Главной улице.

– Как продвигаются ваши занятия живописью? – спросила Мэв, когда Мия вошла в магазин. На ней была длинная струящаяся юбка яркой расцветки и грубоватые ювелирные украшения ручной работы.

– Не знаю, насколько она хороша, но мне нравится сам процесс. Я не могу остановиться. Утром я встаю, пью кофе и сразу хватаюсь за кисти. И так каждый день.

– Отлично. Вы по‑прежнему пишете реку?

– Чаще всего. Я очарована тем, как меняется вода – на солнце и во время грозы, ранним утром и в сумерках. Она так переменчива. Проснувшись, я не могу дождаться, когда выйду из дома и увижу, какая река сегодня. – Мия улыбнулась. – Думаю, так я понимаю воду. Еще я пробовала писать цветы и птиц. Мне сложно писать птиц, потому что они не слишком послушные натурщики. Полевой цветок можно сорвать, и он не пошевелится, пока я буду рисовать его. Птица‑пересмешник не столь сговорчива. Не представляю, как их писал Одюбон [27].

– Скорее всего, он убивал их, делал чучела, а потом писал. Я бы не рекомендовала вам пользоваться его методом.

Они рассмеялись. Потом Мэв помогла Мие выбрать новые акварельные краски и бумагу.

– Пожалуйста, принесите мне что‑нибудь из ваших картин, когда зайдете в следующий раз, – сказала Мэв. – Я разберусь с ними, не смущайтесь.

– Я не столько смущена, сколько удивлена, – скромно ответила Мия. – Я только лишь любитель, мне не стоило бы выставлять их на суд публики.

– Никогда так не говорите. Нужно ценить свое творчество. Относитесь к своему искусству как к путешествию из полноты мира внутрь себя. Пропуская все через свое сердце, вы приближаетесь к обновленному ощущению окружающего мира.

Мия подумала, что именно так она и чувствовала себя, когда стояла с удочкой на реке. По правде сказать, она очень серьезно относилась к своей живописи. Но ей не хотелось показывать ее. Мия писала не для публики. Эти акварели, которые она рисовала каждый день, были для нее как дневниковые записи – не рыбацкий дневник, а ее собственный живописный дневник.

Мия вышла из магазина, неся большой пакет с красками, бумагой и кистями, и на Главной улице снова попала под палящее солнце. У нее заурчало в животе, и, проходя мимо кафе, она бросила на него тоскливый взгляд. В этот будничный день у окна сидело всего несколько посетителей, которые ели что‑то похожее на куски ароматного пирога с сыром и яйцами. Она посмотрела на часы и пошла дальше. Если она сейчас уедет из города, то к четырем часам сможет пойти на реку.

* * *

На свое любимое место на реке Мия пришла, когда на западе уже начало садиться солнце. Это время суток больше всего нравилось ей в горах. Восхитительный момент, когда темнеет небо, и на горы вместе с нежной росой опускается синевато‑фиолетовое покрывало.

На свое место она пришла, слегка запыхавшись. В сумерках плеск воды казался громче. Стоя на поросшем травой берегу, она чувствовала, как крупная галька впивается в подошвы ее теннисных тапочек. Она бросила взгляд вверх, а потом вниз по течению, но больше никого не заметила. Собственное разочарование удивило ее. Не было никаких оснований ожидать, что он окажется здесь. Это было маловероятно. Тем не менее, думая о его изумительных синих глазах, внутри Мия все еще ощущала трепетное притяжение. Она давно не испытывала ничего подобного. И ей показалось, что это взаимно.