Томми Байер - Аквариум

Это занятие отняло у меня всю вторую половину дня. Я советовался с кладбищенским садовником, одолжил у него инвентарь и принялся копать, стричь и сажать все, что попалось мне под руку в окрестностях могилы, — скорее бестолково, чем осмысленно.

Через несколько часов грязный, довольный, хотя и немного смущенный сомнительным качеством своей работы, я вернул инвентарь садовнику и поехал к дочери домохозяйки моего отца, которая после его смерти ухаживала за могилой. Я хотел объяснить ей свое самоуправство, ибо боялся, что, увидев полностью перекопанную могилу, она подумает, будто я недоволен ее работой.

Фрау Кеттнер приняла меня с дружелюбным удивлением, уговорила выпить кофе с пирогом и сочувственно кивала, слушая мое маловразумительное бормотание, что мне, мол, вдруг пришло в голову сделать что-нибудь для отца своими руками. Сидя в маленькой квартирке с цветными обоями, узорчатыми подушками и полочками для специй, я испытывал по отношению к ней какое-то покровительственное чувство, подобно жизнерадостному помещику, который обходит своих крестьян, целых полчаса проявляя интерес к их жизни. Слава Богу, что я был не в костюме, а в джинсах и свитере. Прощался и уходил я, уже сожалея о сумасшедшей идее переустроить могилу отца, которая и прежде была в полном порядке. Теперь она выглядела ничуть не лучше, просто чуть иначе. Ни за что ни про что я поставил фрау Кеттнер в глупое положение: теперь она будет мучиться сомнениями, удовлетворен ли я ее работой.

Домой я зашел, только чтобы переодеться и посмотреть на Джун — она тренировалась. Затем отправился в кафе и в кино, а после заглянул в «Брайтен-гарде» — прежде сюда ходили в основном музыканты, теперь же, как я вскоре установил то ли с облегчением, то ли с огорчением, здесь собирались любители бильярда и сквоша. Выпив бокал вина, я отправился в Кройцберг [30] Кройцберг — в прошлом рабочий квартал Берлина. и успел в «Йорк» [31] «Йорк» — берлинский театр. на позднее представление. Когда я вернулся, Джун уже спала.

Меня ждали три письма. Одно из «Телекома» [32] Имеется в виду фирма «Дойче телеком» — самая большая телефонная сеть в Германии. о том, что мне выделен новый номер — теперь я мог тешить себя мыслью, что раз моего номера нет в телефонной книге, его никто не найдет.

Второе письмо было из кинокомпании. Они делали мне предложение, которое ни в коем случае не следовало понимать неправильно. Так как недавно я пережил тяжелое испытание и теперь, возможно, подумываю о смене профессии, мне предлагали досрочно прервать контракт. Дабы облегчить мне этот трудный шаг, фирма готова выплатить мне вперед зарплату за год. Разумеется, учитывая мою блестящую репутацию в профессиональных кругах и исключительно положительные отзывы обо мне всех без исключения. Однако это отнюдь не исключает возможности заключения нового договора после моего выздоровления.

Я позвонил им и сказал:

— Два годовых оклада было бы лучше.

— Разумеется, я передам ваше предложение руководству, — произнес после секундного колебания начальник отдела кадров и пообещал в ближайшие дни известить меня о решении. Два годовых оклада! Деньги сыплются на меня золотым дождем.

Распечатав третье письмо, я, лишь дочитав его почти до половины, осознал, от кого оно.

«Уважаемый господин Шодер. Мне известно, что своей настойчивостью я прорываюсь в сферу вашей личной жизни глубже, чем это позволительно незнакомцу, и я бы никогда не решилась на такой шаг, не будь я совершенно убеждена в том, что и вы получите от этого пользу. Вам пришлось пережить трагедию, о масштабах которой я могу только догадываться. Скорее всего вы еще не доделали до конца ту скорбную работу, на которую обрекло вас случившееся прошлой осенью. Боль утраты близкого человека, шок, серьезные травмы, без сомнения, тяжелейшее пребывание в клинике, где вам пришлось пройти через многочисленные операции. Затем долгий период выздоровления и, возможно, необратимые последствия, которые будут напоминать вам о себе до конца дней и с которыми вам отныне придется жить, — все это, конечно, оправдывает вашу ярость во время нашего короткого разговора. Полностью разделяю ваши чувства. Но разве подобная реакция не свидетельствует о паническом состоянии? Вы до сих пор прячетесь от фактов, и поэтому неожиданное столкновение с тяжелыми воспоминаниями вызывает у вас мгновенное отторжение. Не кажется ли вам, что, возможно, было бы правильнее встретить боль, что называется, с открытым забралом, поговорив с моим пациентом?