Рэмси Кэмпбелл - Усмешка тьмы

Я выпрямляюсь, чтобы достать паспорт, и показываю свою фотографию, но мужчина едва ли удостаивает ее взглядом.

– Нужен твой номер. Все сейчас должны иметь номер.

– Такие люди, как мы, не должны идти на поводу у всего этого корпоративного дерьма!

Мужчина не реагирует на эту фразу, и тогда я предпринимаю еще одну попытку:

– В любом случае, вы обязаны вернуть мне карту. Так было написано в терминале.

Он выглядит так, словно смотрит скучный фильм.

– Я должен ее сохранить. Я умею читать по-английски.

– Ладно, я ошибся, – говорю я и задумываюсь, ошибся ли. Я запускаю вспотевшие руки в карманы брюк и извлекаю пригоршни стерлингов и долларов.

– Я заплачу, и вы сможете отдать мне мою карту, – говорю я ему. – Чего вы хотите? Сколько?

– Не надо. Оплата только в евро.

– Где тогда я могу обменять валюту? Где-нибудь неподалеку? Я из отеля «Dwaas».

Он выдерживает паузу, чтобы, видимо, красноречивее выразиться, и говорит:

– Они не делают это.

– Где тогда? Или где здесь ближайшая касса?

– Вам нужна касса, – он явно заинтересован. – Вы хотите ограбить?

Ваш английский не так уж и хорош . Конечно, я не говорю этого вслух, но мне в любом случае плевать.

– Банкомат, – поясняю я.

– Выйдите, сверните налево, затем еще раз налево.

– Скоро буду, – говорю я и беру свой паспорт. Этот мерцающий свет, отражающийся на его лице, исходит от терминала? Тусклое лицо мужчины словно дрожит на костях, и я всеми силами сдерживаю смех, выбегая из кафе.

По каналу расходится рябь, словно показывая диаграмму своих звуков. С этой мыслью мне легче мириться, чем с той, что перевернутые отражения домов вот-вот готовы опрокинуться на своих двойников по другую сторону воды. Я в спешке миную мостовую, чтобы свернуть в переулок слева. Отсветы водной ряби пляшут на стенах, но не дотягиваются до перехода, в конце которого виднеется освещенная сторона улицы, полная людей. Стены и каменные плиты под ногами выглядят студенистыми, но это вина дрожащего полумрака, который заставляет мою тень гарцевать сильнее ее хозяина. Проход не удлиняется и не сужается и определенно не зажмет меня между кирпичей.

– Это всё просто тупая ШУТКА! – оглашаю я, и мой радостный крик несколько расширяет пространство среди стен. Я затихаю, видя, как прохожие пялятся на меня, хотя их пристальное внимание дает мне понять, что я продвигаюсь вперед. Выйдя из прохода, я оглядываюсь назад, чтобы посмотреть, не создастся ли очередь. Я обычный турист, направляющийся к банкомату, у которого уже стоят в очереди три человека – такие же непримечательные, как и я.

Встав в очередь, я достаю свою вторую, кредитную, карту и несколько раз мысленно проговариваю идентификационный номер. 1413, NM. Я держу его в уме, продвигаясь в очереди к металлической клавиатуре, которая продолжает колебаться – видимо, из-за света, отражаемого водой канала. К тому времени как последний человек отходит от банкомата, за мной выстраиваются уже трое. Я вставляю карту и ввожу номер, не обращая внимания на свои оцепеневшие пальцы. На моем счету сейчас должно быть почти сто фунтов.

Я нажимаю клавишу проверки баланса. Волна света пересекает экран, но я все еще вижу число: более десяти тысяч фунтов. Некий маленький объект – насекомое или веточка с дерева возле канала – упал на экран. Я нагибаюсь и пытаюсь сдуть его, затем с усилием тру ногтем. Даже это не помогает сдвинуть его с места. Это не веточка и не насекомое. Это знак минус.

Мои кишки, похоже, сжимаются – как изображение на телевизоре с вырванной из розетки вилкой. Я смотрю на экран в отчаянной надежде, что что-то сейчас сменится, что зрение меня подводит, а мужчины позади меня начинают роптать, а затем смеются.

Я смотрю, пока у меня не начинает рябить в глазах.

Я смотрю, пока ближайший ко мне мужчина в очереди не спрашивает:

– Так и будешь стоять и смотреть, приятель? Это ведь не телек.

Он англичанин. Его друзья, судя по звукам их тихой болтовни – тоже. На меня поначалу накатывает трогательная умиротворенность, но ее и след простывает, когда я поворачиваюсь к ним. Они – не то гробовщики, не то какая-то местная мафия: тяжелые черные пальто, белые округлые лица, маслянистые черные волосы с пробором, открывающие бледные лбы. Тем не менее я обращаюсь к ним:

– Меня, кажется, ограбили.

– Вот это новость, приятель.

– Щелкать-то клювом нечего, да?

– Обманули дурака на четыре кулака…