Рэмси Кэмпбелл - Голодная луна

Ник Рейд вышел из здания редакции на безлюдную Манчестер-стрит и был поражен тем, что напомнило ему царившее вокруг безмолвие. Он вдохнул холодный воздух раннего утра и потянулся, поморщившись от боли, возникшей в теле от многочисленных ушибов и синяков, которые он заработал во время подготовки своего последнего репортажа о забастовочном пикете. В конторе на Динсгейт звонил телефон; одинокий автомобиль проследовал мимо универмагов на Пикадили, потревожив стаи голубей, испуганно взметнувшихся из-под колес на фронтоны домов. Ник запустил пальцы в свою взъерошенную шевелюру и попытался стряхнуть с себя тишину. Воспоминания сейчас не играли для него никакой роли; он хотел лишь придти в себя, чтобы доехать до дома и там уже отключиться. Он наблюдал за тем, как одинокий лучик солнца выхватил из темноты громадные крыши, пробившись сквозь облака, несшие бурю по направлению к Пикс. Потом им вновь овладели воспоминания, которым не мешала даже боль в области шеи. «Диана», — он задохнулся от волнения. Потом понял: что-то еще было не в порядке.

Он заковылял обратно в здание редакции и, пройдя через фойе, многократно усилившее звук его шагов, поднялся по ступенькам в библиотеку. Пустые серые экраны мониторов тускло поблескивали под светом дневных ламп в маленькой белой комнате. Он должен позвонить Диане; боже, он даже не помнит, когда делал это последний раз. Однако сейчас не было необходимости будить ее. Он принялся перелистывать газетные подшивки за последние недели, пытаясь найти статью о Пикс.

Наконец он обнаружил ее в номере за последний понедельник, который как обычно содержал одно из обращений Чарли Несбита к читателям с просьбой не проводить свои каникулы и отпуска за границей, когда Великобритания и сама может в этом плане многое предложить. Этот выпуск читался обычно в тот час, когда Чарли шумел в пивной во время ленча, тыча черенком своей трубки прямо в физиономии слушателей или делая очередную затяжку всякий раз, когда высказывал новую мысль, которую он сам расценивал как неопровержимую истину, не терпящую никаких возражений со стороны слушателей: Район Пикс — это наше сокровище, древнейший ландшафт, настоящий дар Господа всем путникам, к тому же еще не испорченный туризмом… Ник просмотрел абзацы, в которых перечислялись рекомендуемые для посещения места, потом медленно перечитал всю статью, надеясь на то, что он ошибался. Но он ничего не пропустил. В статье не упоминался Мунвэл.

Он заставил себя вспомнить свое первое впечатление от зрелища этого маленького городка с пустыми улицами и странным пением на бывших вересковых пустошах. Он устал, и в этом была причина того, с каким трудом давались ему воспоминания; но разве Чарли тоже был слишком уставшим? Не приди Ник необычно рано — разве он узнал бы об этом так скоро? Он должен был знать. Он побрел обратно в контору, располагавшуюся недалеко от библиотеки, проходя через лабиринт стеклянных кабинок, чтобы занять место за своим рабочим столом.

Рассыльный, швырнув на стол утренний выпуск, вывел Ника из дремоты. Его репортаж был напечатан, хотя в нем и не было сказано, что полиция, казалось, была возмущена его присутствием не меньше, чем присутствием самих пикетчиков. Несколько ведущих журналистов уже сидели за своими столами, однако он не заметил среди них Чарли Несбита. Возможно, он еще завтракает, подумал Ник и схватил телефонную трубку.

К телефону подошла жена Чарли. «Минуту», — отрывисто сказала она и прикрыла рукой телефонную трубку. Где-то вдали Ник услышал ее жалобу: «Я думаю, опять какая-то чепуха», — а потом трубка плюхнулась на деревянную поверхность. Этот приглушенный аргумент прозвучал перед тем, как Чарли взял трубку:

— Так, выкладывай, что там у вас произошло такое экстраординарное, что даже необходимо было меня отрывать от завтрака.