Кэтрин Хайд: Не отпускай меня никогда

Билли вздохнул, переваривая услышанное. Этого следовало ожидать, что еще скажешь. Рейлин наверняка пришлось гораздо хуже – в конце концов, она ведь девушка Джесси.

– Что ж, – осторожно начал Билли, – мы знали, что рано или поздно это должно было случиться. Он оставляет машину тебе?

Долгое молчание. Казалось, в воздухе повисла какая-то важная невысказанная мысль, но Билли не мог понять, в чем дело. Машина-то была совсем старая.

– Я уезжаю вместе с ним.

Они снова помолчали.

– Мы уже давно обсуждали эту возможность, но я не знала, смогу ли оставить Грейс одну. А теперь… мы все равно с ней не видимся. Конечно, мне не хочется бросать тебя здесь. Ты можешь обидеться на нас, я понимаю. Но…

– Но я взрослый человек, – прервал ее Билли. – Хоть по мне и не скажешь. И оставаться здесь из-за меня – это бред. Полное сумасшествие.

– Спасибо, – сказала Рейлин. – Я очень благодарна тебе за поддержку. Понимаешь, мне кажется, что этой мой последний шанс стать счастливой. Вскочить на уходящий поезд. И упускать его нельзя.

– Это точно.

– Прости.

– Не извиняйся. Просто будь счастливой. Иди, запрыгивай в свой вагон.

Чуть позже в тот же одинокий день к нему заглянул сам Джесси, чтобы попрощаться. В руках у него был бумажный пакет.

– Я принес тебе три подарка, – начал Джесси. Билли уже не помнил, как он раньше жил без этого голоса. – Точнее два с половиной. Предупреждаю, подарки не новые. Подержанные, можно сказать, потому что денег почти не осталось. Надо возвращаться домой и выходить на работу.

Он вручил Билли пакет.

Внутри лежала красная шелковая пижама – должно быть, раньше Джесси носил ее сам, пораженно подумал Билли – и наполовину сожженная палочка из шалфейных листьев.

– Только не вздумай ходить в пижаме круглые сутки, – предупредил Джесси.

– Постараюсь избежать соблазна. Спасибо. Шалфей – это и есть та самая половина подарка?

В таком случае, одного подарка не доставало, однако заявлять об этом вслух было бы верхом бестактности.

– Нет. Машина. Мы оставляем машину. Сначала я хотел оформить ее на тебя, но потом мы решили, что это плохая идея. Тебе такой подарок будет в тягость. Придется ехать в департамент по регистрации транспортных средств, получать водительские права и оплачивать страховку. Так что я оставил машину Фелипе при условии, что пользоваться ею смогут все трое. Ты, Фелипе и миссис Хинман. Так что это даже не половина, а треть подарка. Фелипе обещал, что будет возить вас в супермаркет за продуктами не реже чем раз в неделю.

– Миссис Хинман будет рада.

– Мы тоже так подумали. Ей трудно ходить.

– Да.

– А еще мы подумали, что тебе машина тоже пригодится. Доставка курьером обходится дорого.

– Почти как все продукты.

– Значит, будете ездить на машине и нас вспоминать, – сказал Джесси.

А потом шагнул вперед и обнял его. Стало так больно, что Билли едва мог пошевелиться – и дело было не в ребрах, хотя они по-прежнему ныли. Через некоторое время Билли все-таки собрался с силами и обнял Джесси в ответ.

– Не знаю, как я теперь без вас…

Он не хотел говорить этого, правда. Само вырвалось.

– Почему же без нас? Мы тебя не забудем. Придется проверять почту почаще.

– Что ж, с этим я как-нибудь справлюсь.

Еще через три одиноких дня Джесси и Рейлин уехали. Насовсем.

На четвертый день Билли, Фелипе со своей застенчивой девушкой Кларой и управдом Каспер помогли миссис Хинман переселиться на первый этаж в ту квартиру, где раньше жила Рейлин. Миссис Хинман была счастлива.

Глядя на чужую радость, Билли чувствовал себя не таким одиноким. Но это тоже прошло, как проходит все в этом мире, хорошее и плохое.

Одинокие недели потянулись одна за другой. На лестнице зазвучали незнакомые голоса: в пустовавших квартирах поселились две пары.

Однажды Билли выглянул в холл поздороваться с новыми соседями – двумя молодыми латиноамериканцами, юношей и девушкой. На вид им обоим было не больше семнадцати лет. Однако дружелюбие Билли их порядком насторожило, и он вновь стал тосковать в одиночестве.

Два одиноких месяца спустя Билли нашел под дверью еще одну записку на ярко-желтом листке.

Аккуратными печатными буквами было выведено:

«КОШКА МИСТЕР ЛАФФЕРТИ ОЧЕНЬ ПО ТЕБЕ СКУЧАЕТ. Я ТОЖЕ.

ЛЮБЛЮ, ГРЕЙС»

Вокруг была нарисована рамочка. Сначала Билли решил, что это сердце, хотя верхняя часть изгибалась слишком резко, а по краю тянулись странные завитушки. Но присмотревшись, он понял: Грейс нарисовала крылья. А завитушки – это перья.