Василий Сосновский - Остров традиции

Но вот что странно: нигде он не видел ни траурного портрета, ни цветов. Конечно, ему показали далеко не весь дом. Но вообще-то, в такой день близкие родственники отходят от поминок. А тут…

Уютно поскрипывали половицы, тянулась анфилада комнат. Конрад семенил за Анной, задыхаясь от стыда и счастья, бормоча одно спасибо за другим спасибом, а та, не поворачивая головы, шла впереди, потрясая воображение безупречной прямотой спины и королевской чеканкой шага.

– Прошу вот сюда, – сказала Анна, отворяя дверь.

Чёрный кожаный диван прадедовских времён, над ним – политическая карта мира; вышитые гладью подушки; кривоногие набивные пуфики; книжная полка с многотомной энциклопедией начала века – на корешках загадочное: «Византия по Гадамес», «Пуль по Саль», «Чахотка лёгких по V». Лакированная фигурная тумбочка; письменный стол, накрытый зелёной бумагой; пустая чернильница; перьевая ручка на подставке; древнее пресс-папье; деревянная резная статуэтка – крючконосый царь птиц расправил необъятные крылья и собрался взмыть аж в стратосферу; на окне – две пары занавесок – марля и хлопок; старинный термометр, градуированный по Цельсию и Реомюру.

– Располагайтесь. Я ещё не успела здесь убраться, но чтобы вам не дышать пылью, я дам швабру.

– Да подышу…

– Я вам дам швабру.

И, непреклонная, тут же сообразила швабру и ведро. Оставшись один, Конрад, вместо того чтоб идти за водой, отодвинул их в угол, шмякнул об пол рюкзак, а сам шваркнулся на диван.

И час на нём пролежал.

Наконец, он принялся расшвыривать по невымытому полу своё барахло. Вот что содержал рюкзак Конрада (в порядке появления):

1. пара носков;

2. трусы семейные, в цветочек;

3. шесть пачек сигарет и пачка табака в полиэтиленовом пакете;

4. тёплый свитер грубой вязки;

5. драная трикотажная майка;

6. полусъеденный, полузацветший каравай чёрного хлеба;

7. штаны от тренировочного костюма (с большой дырой в паху);

8. двенадцать магнитофонных кассет в коробке из-под вермишели;

9. справочник «50 лет отечественному регби»;

10. зелёная рубашка с белыми разводами под мышками;

11. топорик с полусгнившим топорищем в замурзанном чехле;

12. том Шопенгауэра на не нашем языке, по краям сплющенный;

13. крошечная пластмассовая банка (на донце осталось чуть-чуть соли);

14. клеёнка;

15. номер толстого журнала десятилетней давности;

16. растрёпанный карманный словарь чужеземного языка (без обложки);

17. кассетный магнитофон туземного производства;

18. новенькая амбарная книга с единственной записью (на обложке) – «Книга Легитимации»;

19. ещё четыре пары носков;

20. армейская шинель-скатка (неправильно скатанная);

21. непонятного назначения рогожа одиннадцатиугольной формы.

По маленьким кармашкам были также распиханы: мыло; шариковая ручка с вытекшей пастой; измазанная в этой пасте зубная щётка; перочинный ножик; моток чёрных ниток с иголкой; обёртка из-под каких-то таблеток (без самих этих таблеток); бритва-станок.

Вновь зашла Анна, молча посмотрела на груду вещей на полу, на скучающую в углу швабру, так же молча положила на край дивана комплект постельного белья и так же молча вышла.

Просидев не шелохнувшись ещё полчаса, новосёл проверил, закрывается ли дверь. Да, щеколда имелась. Больших трудов стоило Конраду задвинуть её, но ничего, справился. Удовлетворённо вздохнув, он вновь прилёг на диван, расстегнул молнию на штанах и выпростал своё мужское сокровище.

И ещё где-то полчаса потребовалось, чтобы гордый, сочный победоносный фаллос превратился обратно в мокрый сморщенный бесхребетный пенис, гаденькую беспомощную болталку.

Тут Конрада клюнуло: в наказание за леность могут оставить без ужина. Мытьё пола в его исполнении заняло ещё полтора часа, и в результате за стол он сел один. Рядом стояла Анна, давала руководящие указания, но половина их прошла мимо руководимых ушей.

На сон грядущий решил Конрад послушать музыку. Любил он под музыку для полного кайфа пропустить сигаретку. А коль скоро Анна запретила ему курить в доме – вставил кассету, взял магнитофон под мышку и побрёл в дальний угол сада.

Росла там голубая ель. Стояла под ёлочкой скамеечка. Уселся Конрад. Не подозревая, что за ним следят.

Нажал Конрад кнопку – аппарат ноль внимания, фунт презрения. Нажал ещё раз – аппарат ни тпру ни ну. Потряс аппаратом – а тот не мычит и не телится. Конрад, разгневавшись, кулаком по нему треснул – аппарат вконец обиделся и фигу показал.