Василий Богданов - Мистер Пропер, веселей!

– Ты не представляешь, – с удовольствием вдыхая вечерний воздух, произнёс он, – как я рад, что сегодняшний день подходит к концу! Столько мне всего пришлось пережить!

– Всё опять из-за женщины? – поинтересовался Н. И. больше для того, чтобы заполнить паузу, поскольку сомнений в том, что всё из-за женщины, у него не было никаких.

– О, брат! —многозначительно протянул Винниченко. – Это, знаешь ли, была не женщина! – и, помолчав, он добавил, сохраняя серьёзное выражение на лице: – Это была машина.

– Машина для чего? – не понял Н. И.

– Для разрушения мужиков, – пояснил Винниченко и, схватив приятеля за локоть, спросил, заглядывая тому в глаза: – Знаешь, как она мне представилась?

– Как?

– Я, говорит, Кристина. Кристина, как машина-убийца у Стивена Кинга.

– Жуть! – добродушно иронизировал Н. И. – Видимо, японцы поставили производство женщин-андроидов на поток, и те вышли из-под контроля? – добавил он, вспоминая глупую новость, услышанную утром по радио.

Разговаривая, они незаметно добрались от церкви до автомобиля Гаврилова и сели в него.

– Напрасно смеёшься, – серьёзно заметил друг, ворочаясь в автомобильном кресле. – Из-за неё я в такой переплёт угодил!

Н. И. завёл двигатель, но решил не трогаться с места до тех пор, пока не дослушает истории.

– Да в какой переплёт? Рассказывай уже, наконец.

– Короче говоря, слушай, дружище.

Винниченко в подробностях рассказал о своём приключении с Машиной-Убийцей Кристиной. Внимательно выслушав его, Н. И. заразился от друга мистическим настроением и в тон беседе заметил:

– А со мной, представляешь, тоже сегодня случилось событие!

– Какое? – участливо поинтересовался Винниченко.

– Я призрака видел у себя в коридоре!

– Да ты что! А на кого он был похож? Это важно!

– На лысого мужика из рекламы. Мистер Пропер веселей, в доме чисто в два раза быстрей! – шутливо напел Н. И.

– Нет, правда? – Винниченко демонстрировал искреннее любопытство. – Просто на лысого мужика из рекламы?

– Ага.

– Мистика какая-то, – он сложил руки за голову, – согласись, что мистика и чертовщина?

– События действительно странные, – согласился Н. И.

– И на первый взгляд, как будто несвязанные, – подхватил Винниченко, – но что-то мне подсказывает, что связь здесь присутствует!

– Да Бог с тобой, Директор! Между мистером Пропером и Машиной-Убийцей?

– Ты, кстати, когда крестишься? – внезапно сменил тему Винниченко. – Креститься тебе надо, брат, к Богу прийти. И ещё, – добавил он, – я бы на твоём месте квартиру освятил. Есть у меня один знакомый батюшка…

– Нет, нет, нет и нет, – запротестовал Гаврилов, – к вере, понимаешь, надо прийти путём осознанного духовного роста, а не так, что крест повесил на пузо и будь здоров!

– Причём тут пузо? – в шутку обиделся Винниченко, погладив огромный живот, обтянутый майкой с изображением Че Гевары, которую он привёз из недавнего своего путешествия на Остров Свободы. – Неправильно ты рассуждаешь, Н. И.! Сначала крестись, а потом уж Бог тебя сам направит.

– Тебя направил? – язвительно поинтересовался Н. И. у друга.

Своё отношение к религии он считал делом интимным настолько, что не любил его обсуждать даже с очень близкими людьми. Тем более что легко увлекающийся Винниченко не был для Гаврилова духовным авторитетом. За последние несколько лет Тарас Григорьевич успел побывать убеждённым буддистом, кришнаитом, а однажды даже чуть было не принял иудаизм. Религиозное самоопределение его зависело целиком от компании бизнесменов, в которую он попадал, с кем вёл дела и тесно общался. Стоило какому-нибудь влиятельному человеку обронить фразу вроде: «Знаешь, вчера в церковь сходил, свечку поставил, и жизнь супружеская наладилась», или: «Медитация мне помогает, настраивает на нужную волну; недавно я тендер выиграл исключительно благодаря медитации», – как Винниченко заботливо укладывал услышанное в один из ящичков своей памяти, а после отыскивал в жизни иные указания на то, к какому течению стоит прибиться.

«Ты понимаешь! – обыкновенно делился он затем с Н. И. – Я сегодня сделал то-то, и это немедленно привело к тому-то! А мне про это ещё такой-то говорил! Но я ему тогда не поверил, а сейчас гляди сам! Ну, разве же это случайность?!»

Гаврилов улыбался, у него имелось самостоятельное суждение на указанный счёт.

– Ты понимаешь, дорогой друг, – сказал он и на этот раз, продолжая начатый разговор, – за несколько лет ты сменил пяток религиозных систем, а мой метод остался прежним.