Алексей Слаповский - Российские оригиналы

Роберт Ильич Глюкин — крайнее проявление типа Минималиста. (К тому же, он изменил ему впоследствии; см. — «Делец-Самоуничтожитель».)

Но и у прочих Минималистов основной стержень характера был тот же: установка на то, чтобы сознательно обходиться малым — и в этом малом находить вкус и аромат настоящего бытия! Может показаться, что Минималисты были пассивной опорой режима. Между тем, они, как это ни дико звучит, для себя жили уже при коммунизме! Ведь принцип коммунизма, как накрепко запомнил я и все мои ровесники со школьной скамьи: «От каждого по способностям, каждому — по потребностям!». И минималисты довели уровень своих потребностей до того, что если бы, как мечтали мы детьми, все согласились жить так же, то коммунизм и впрямь уже вчера наступил бы, а то и позавчера.

К тому же, именно они расшатывали строй своим свободомыслием. Минималист являлся, в отличие от большинства, Человеком Вне Очереди, — ибо никогда ни в какой очереди не стоял.

Человек Очереди связан по рукам и ногам. «Пойдeм поговорим о любви и дружбе! — скажешь ему. — Пойдeм в театр, пойдeм читать вслух стихи! Пойдeм выразим протест против методов поддержки танками социалистической законности в дружественной Чехословакии!»

«Нет, — скажет Человек Из Очереди, — нет, не могу, извини. Видишь, у меня 1666-й номер, совсем ничего осталось, зря, что ли, я неделю тут стоял? Вот подойдeт очередь — и я к вам, ведь я тоже стихи люблю, я любовь люблю и уж, конечно, против танков! Передайте им от моего имени… Куда прeшь?! Куда?!..»

Но очередь никогда не кончалась — или тут же начиналась новая…

Минималист же, не завербованный ни Очередью, ни Карьерой, ни Репутацией, ни Бытом — ничем! — всегда был свободен в своeм мнении. Он был пролетарий мысли, ему воистину нечего было терять, ибо он ничего не имел, так что вымыслы о его потакании режиму — беспочвенны. Наоборот, если кому должны поставить памятник новейшие властители, то именно Минималисту, который как никто готов был воспринять любые новые идеи.

Но нет ему памятника.

Да и самого его — нет.

Ибо настоящим Минималистом может называться лишь тот, кто, как уже говорилось, сознательно и высокоинтеллектуально ограничивает себя ради достижения внутренней свободы, независимости и гармонии.

Для человека же, который питается раз в день, имеет одни штаны и две рубашки и, кроме радио, другими благами технотронной цивилизации не пользуется, но делает это не по своему выбору, а вынужденно, есть другое имя — Нищий.

А буква Н у нас — следующая, да и та отдана другому типу.

Может показаться, что в данном реестре оригинальных типов, придавших своеобразие нашей эпохе, автор совсем не коснулся некоторых социальных и возрастных групп населения. Например — где молодeжь?

Молодeжь — есть. Почти все выше- и нижеописанные типы применимы к ней. Любой молодой человек может в зависимости от обстоятельств и своих склонностей стать и Балаболом, и Вахлаком, и Йогом, и Универсалом, и т. д.

Но есть зато исключительно молодeжный тип, закрытый для других возрастов.

Это тип Неформала, со всех сторон изученный, описанный и заклеймлeнный в советское время и реабилитированный (частично) в постсоветское, ведущий происхождение своe от Неформала западного.

Но мои исследования привели к выводу, что нынешний российский Неформал — особенный, ни на что предыдущее не похожий, — уже в силу того, что БЫТЬ ЕГО НЕ ДОЛЖНО. По-настоящему сейчас лишь тот Неформал, кто не является неформалом, а тот, кто объявляет себя неформалом, автоматически перестаeт быть Неформалом…

То есть…

Попробуем разобраться.

Кратко (для несведующих — и для потомков, естественно): упрощeнная история вопроса.

Итак, неформалы появились на Западе в 60-е годы. Сначала хиппи, чуть позже — панки. (Остальные группировки опустим для лаконизма.) Грубо характеризуя, хиппи — немытые и грязно одетые, длинноволосые миротворцы и свободолюбцы, не признающие пошлых законов государства, живущие часто колониями; панки — немытые и грязно одетые, с гребнями, проплешинами и разноцветными радугами на голове, они агрессивнее, чем хиппи, но так же не признают пошлых законов государства. И те, и другие были порождением сексуальной революции, рок-музыки, своим появлением они знаменовали протест против буржуазного истеблишмента.

Хиппи и панки советские, по сути своей, не отличались ничем, кроме более глубокой теоретической подготовки; это уж обязательная российская особенность: знали труды Бакунина, Кропоткина и т. п. Протестовали тоже против пошлых государственных законов и против истеблишмента, но советского.