Илья Стогоff - 1000000 евро, или Тысяча вторая ночь 2003 года

— Хорошо.

Леха прошел внутрь музея, сунул голову в окошко «КАССА», улыбнулся, сказал, что привез почту.

— Кому?

— Ремизову. Сейчас... э-э-э... какой-то КТА. Где это?

КТА — это «Коллекции тропической Африки». Пройдете направо через весь первый этаж, там будет лесенка. Если что, спросите.

— Спасибо.

Он быстрым шагом преодолел отдел эскимосов, отдел индейцев, прошел мимо витрины с пригнувшимися самураями, спустился по лесенке. На двери было написано: «Коллекции тропической Африки». Он постучал. Внутри стояла тишина.

Он аккуратно приоткрыл дверь, зашел внутрь, попробовал хоть что-то разглядеть в полумраке.

Спустя мгновение он наконец понял, что именно сегодня целый день стучало у него в ушах.

€€€

Красное солнце наконец целиком стекло за горизонт. Теперь над саванной висела лишь громадная бледная луна. Воины продолжали танцевать.

Пот на их черных спинах напоминал бисер на старинных браслетах свази. Дым от костра полз по холмам. Тамтамы выбивали свой ритм.

Когда он вошел, воины повернули к нему лица в боевой раскраске. Он понял, что бежать бесполезно. Он хотел закрыть лицо, но передние ноги ослабли от ужаса, и Леха просто, мотнул увенчанной громадными рогами тяжелой головой.

— Ингвеньяма! Ингвеньяма!

Воины ступнями взбивали красную пыль, вздымали щиты из дубленой буйволовой кожи, выбрасывали вверх свои копья.

— Ингвеньяма!

— О да!

— Он пришел! Ингвеньяма! Он здесь! Круг танцующих воинов распался. Вперед вышел славный Собхуза, Буйвол Необъяснимый, Грозная Гора. Собхуза велик! О, как сверкают белки его глаз!

От грохота тамтамов закладывало уши. Сама саванна вздымалась до облаков. Мелькали черные лица воинов в священной раскраске. Земля дрожала, как это бывает лишь весной, когда слоны-самцы, вытянув хобот, бросаются искать продолжения рода. — О Ингвеньяма!

Леха хлестал себя хвостом по окровавленным бокам, выгибал шею и ревел. Пена хлопьями слетала с его губ. Воины в леопардовых передниках танцевали вокруг него, не давали ему уйти, смешаться с остальным стадом, скрыться от их жалящих ударов.

Собхуза занес копье. Последнее, что мелькнуло перед глазами Лехи, это белок лунного глаза в черной глазнице небес. Потом звук тамтамов стал удаляться.

€ € €

«Скорая» и милиция подъехали почти одновременно. Музей закрыли, женщинам дали подышать нашатырным спиртом. Милицейский сержант пожал врачам со «скорой» руки и попросил подождать. Сейчас они все допишут, и тело можно будет забирать.

Врачи стояли в коридоре и курили. Денис пристроился курить рядом с ними. В коридоре были каменные полы и крашеные стены. Сержант диктовал помощнику протокол осмотра места.

— Тело мужчины. На вид около двадцати лет. По заключению врачей, смерть наступила приблизительно полтора часа назад. В результате несчастного случая. Написал? Так... Острие копья... э-э-э... от макета, изображающего зулусского воина в полном боевом вооружении, вошло пострадавшему в лоб, а вышло из задницы... в смысле из ягодичной области спины... Написал? В момент осмотра тело оставалось насаженным на копье и висящим вниз головой. Выражение лица пострадавшего описанию не поддается. Написал?

Понятые — женщины из музейного персонала — поставили в протоколе подписи. Милиционер кивнул врачам: «Забирайте». Денис подошел к сержанту.

— Ужас, да?

— Не говори. Первый раз такое вижу.

— Вы выяснили, как все произошло?

— А чего тут выяснять? Оступился. Грохнулся вниз. Прямо на острие копья.

— Понимаю. Дело, наверное, будет закрыто?

— Да какое тут дело-то? Все ведь и так понятно.

Они молча посмотрели, как врачи унесли скрюченное тело скинхеда Лехи. Сержант потянулся за сигаретами.

— Да-а. Первый раз такое вижу.

— Что это за звук? Вы слышите?

— Где?

— Будто воют собаки.

— Не знаю. Погоди... Нет. Не слышу.

— Сержант, можно я пойду? У меня еще много заказов.

— Конечно. Идите. Желаю удачи.

Денис вышел из здания Кунсткамеры, отпер машину, сел за руль. Наверное, завтра ему пришлют нового сменщика. Нужно будет опять объяснять ему все с самого начала. А сегодняшнюю развозку он закончит один. Без всяких сменщиков.

Он вынул из мешка последний конверт и прочел адрес: «Санкт-Петербург, Клуб служебного собаководства».

Когда порывы осеннего ветра срывают последние листья с деревьев и полная луна глядит с небес, словно толстомордая гейша, избитая клиентом, мне вспоминается одна и та же история.