Кэтрин Данн - Любовь гика

Видимо, данный прием работал, и Макгарк получал свою порцию женской ласки, необходимую для поддержания здоровья и хорошего настроения. Макгарк был истинным джентльменом, и никто из его утешительниц, стучавшихся к нему в окошко в темноте после закрытия цирка, не убегал на рассвете, рыдая от страха, боли или стыда. С гостьями Арти такое случалось не раз, но охранники их отлавливали, успокаивали и давали деньги за молчание.

Любовные свидания Макгарка всегда проходили пристойно и скромно. Его ни разу не видели в женской компании, он никогда не опаздывал на работу. Мы решили, что он провожает своих дам к воротам еще до рассвета и на прощание целует им ручки. Арти утверждал, будто Макгарк скармливает их кошкам Хорста, но от Арти можно было услышать еще и не то. Сам Макгарк молчал и вежливо, но непреклонно уходил от расспросов.

Однажды мне не спалось, в голову лезли тревожные, мрачные мысли, и я решила пройтись, чтобы проветриться. Тогда-то я и услышала кое-что странное. Но в ту ночь у меня в голове все смешалось, и, возможно, мне просто пригрезилась половина услышанного, а вторую половину я недопоняла.

Я забралась на капот грузовика с генератором и прижалась разгоряченной щекой к прохладной серебряной урне с прахом дедушки Биневски, служившей украшением на капоте. Все водители генератора жаловались, что на скорости выше тридцати пяти миль в час ветер свистит в ручках урны и ревет, как сирена. Ал отвечал: «Ну, бывает», – и вопрос был закрыт.

В самые жаркие ночи дедушка остывал раньше всех. Я прижималась щекой или лбом к его урне и буквально физически ощущала, как охлаждается мой пылающий мозг. Поэтому я и пошла туда в эту ночь, уже выплакала все слезы, однако еще не успокоилась, просто сидела, глядя в темноту, и вдруг услышала странные звуки. Они доносились из микроавтобуса Макгарка, стоявшего прямо перед грузовиком с генератором. Так близко, что при желании я могла бы доплюнуть до его бампера. Звук и вправду был странным. Нечто похожее на хриплые, сдавленные рыдания. Я решила, что это Макгарк бьется в оргазме. Но рыдания не умолкали. Мне стало страшно. Может, кто-то умирает! Сразу вспомнились слова Арти о том, что Макгарк скармливает своих женщин тиграм. А вдруг он там кого-нибудь душит? Вскоре я услышала, как Макгарк явственно произнес:

– Пожалуйста.

Его голос дрогнул и утонул в хриплых всхлипах. Макгарк плакал навзрыд. Потом раздался женский голос, тихий и мягкий. Она говорила, наверное, целую минуту, но очень быстро, и я не смогла разобрать слов. Как только замолчала, отчаянный голос Макгарка воскликнул:

– Неужели ты не понимаешь? От тебя ничего не останется! Мне будет не за что ухватиться!

Рыдания Макгарка заглушали тихий женский голос, пытавшийся что-то ему втолковать. Я слезла с капота и ушла.

На следующий день было назначено несколько продвижений. Четыре женщины «завершали свое освобождение». Ноги у всех четырех были ампутированы уже полностью, а руки – по локоть. Сегодня им предстояло утратить руки по плечи. Освобождение совершится с восьми до одиннадцати утра. А после обеда доктор Филлис займется обычной рутиной с усечением пальцев.

Как я поняла, среди этих женщин, которым сегодня должны ампутировать руки, находилась и вчерашняя дама сердца Макгарка. Я даже хотела сходить к лазарету с утра пораньше, посмотреть на них, дожидавшихся своей очереди, и попробовать угадать, кто из этой четверки – она. Но решила, что лучше не надо. Зачем мне знать?

Макгарк вел себя, как обычно, и не проявлял никаких признаков скорби и в тот день, и позднее. Вот почему я говорю, что, возможно, мне просто почудился тот разговор, или я все поняла неправильно.

Арти с изможденным видом растянулся на одеяле на крыше фургона.

– Оли, намажь меня маслом, ага?

Я боялась, что он попросит, и была рада, что попросил. Я присела на корточки рядом с ним и принялась разминать его напряженную, окаменевшую шею и плечи.

– Братец, ты страшный, как черт, и у тебя трупное окоченение.

Он закрыл глаза, и его лицо немного расслабилось.

– Умолкни, жопенция, – выдал он традиционный ответ. Потом глубоко вдохнул и на миг задержал дыхание. – Кажется, Элли потихонечку возвращается. Ты не замечаешь?

– Она уже не такая обмякшая, как прежде.

– Да. Я думаю, она скоро вернется. Хотя и не такой, как раньше.

– Может быть, Ифи просто приноровилась удерживать ее?

Арти крепко зажмурился и покачал головой.

– Нет. Она возвращается. Просто ей нужно время. А так оно даже и хорошо. Будет помогать Ифи ухаживать за ребенком.