Мария Садловская - Нелюбимая

Почему вдруг она вставила в его фразу по телефону «…плохо одному…» себя?! Будто без нее ему плохо? И ходила с этим ощущением своей нужности два дня!

Надя насмешливо ухмыльнулась, в открытую, демонстративно двумя руками погладила свой живот, присматриваясь — не увеличился ли? Скорей бы уже! И мысленно попеняла себе: «Что-то вы, мамаша, в лирику ударились. Не стоит. Думайте только о своих детках! У одного из них, кроме тебя, никого нет! А ты (идиотка!) слюни распускаешь — всякие пуси-муси!»

И Надежда надела на вечер свое повседневное, форменное платье, волосы закрутила тугим узлом и решительно направилась в столовую. Думала, еще успеет чем-нибудь помочь. Но там было все готово, даже стол сервирован.

Капитолина Ивановна оглядела Надю и осталась недовольна.

— Надюша, переоденься! Что же ты в этом повседневном платье? Будто другого и надеть нечего. Как-никак за столом мужчины будут, а ты у нас молодая девушка, можно сказать — на выданье!

Баба Капа засветилась улыбкой:

— Володя, мне кажется, ждет не дождется посидеть с тобой за одним столом. Сейчас они с Платошей в комнате чего-то строят.

— А что же вы про второго мужчину не говорите, тетя Капа?

Это совсем неожиданно у нее вырвалось! Если бы можно загнать эти слова обратно… Но — никак, уже сказано. Единственное, что получилось, — это покраснеть. Да так, словно в кровь макнулась лицом! А еще глаза слезами заблестели… Что-то надо делать, чем-то себя занять! Но ноги не двигались, она так и застыла столбом. И красное лицо, повернутое к бабе Капе, тоже не развернуть в сторону. Господи, только бы слезы не потекли!

Но они потекли. То ли Бог не услышал, то ли решил по-своему — так надо!

Они так и стояли вдвоем — баба Капа и Надежда. Глядели друг на друга, не отрывая глаз. И только когда слезы на ее лице полились в открытую, баба Капа сокрушенно вздохнула, направилась к дивану.

— Иди, дочка, присядь! — Она печально качала головой, будто сама с собой рассуждая. — Вон оно что, оказывается! Что же делать-то? Теперь главное — как он к тебе относится. А то, что ты на него заглядывалась, я и раньше примечала. Ты, может, еще и сама об этом не знала. Любовь, доченька, она хитрая штука! Может человека всю жизнь сопровождать, а дать о себе знать только под конец жизни. Вот и гадай — к чему это?

Взгляд Капитолины Ивановны затуманился, она погрустнела. Но, взглянув на Надежду, баба Капа стала сама собой (помогать надо девоньке!).

— Что могу сказать, Виктор стоящий мужчина. Смерть Оленьки он, конечно, переживет. Живой о живом думает. Даже по Божеским законам так. Значит, и будем ждать, что бог пошлет. — Капитолина Ивановна помолчала, затем закончила: — Володю жалко. Но сердцу не прикажешь — спокон века так идет, и никто не виноват! А мой совет — тем более переоденься! А то на работе, у нашего Виктора Андреевича, знаешь какие там секретарши? Во что одеты? Иногда по телевизору посмотрю, так прямо стыд один — все наружу так и вываливают!

Надежда уже взяла себя в руки. Поняла, что тайна ее раскрыта только наполовину. Слава богу, о беременности баба Капа не подозревает. А то, что Надя влюбилась в Виктора, ну что же? Пусть знает. Это все равно останется без последствий.

— Капитолина Ивановна, да, вы правильно угадали. Но мне не на что надеяться и ждать нечего. Я уже получила отставку. — Она улыбнулась, пытаясь шутить. — Я не интересую Виктора Андреевича. Он сам так сказал. И давайте об этом забудем. Я прошу.

Приехал Виктор Андреевич из командировки, как и ожидалось, вечером, к самому ужину. Платоша носился по коридору, радостно всех оповещая об этом. Особенно подробно рассказал все Наде.

— Дюша, папа хочет кушать, но ждет ужина. Мы все вместе будем в столовой. Ты одевайся быстрее!

— Я уже одета, а вот тебе мордашку надо умыть! Пошли в ванную.

Когда Надя с ребенком зашли в столовую, все были в сборе. Около Володи стояли два свободных стула, и он сразу же пригласил Надю и Платошу садиться рядом с ним.

Капитолина Ивановна, нарядно одетая, с неизменным кружевным платочком, выглядывающим из-за манжеты, осадила Володю. А Надя в душе порадовалась.

— Тоша пусть садится около папы. Больно соскучился ребенок. А няня с ним всегда рядом — он без нее никуда ни шагу. Ты, Володя, подвинься, пусть они оба сядут около Виктора Андреевича.

Переместились. Платон, не отпуская Надину руку, хотел посадить няню рядом с папой, но она быстро села на соседний стул, а мальчика посадила посредине.

Все сидели чинно, представляя себя на приеме. Раиса Яковлевна повязала на шею яркий шарфик, оживив этим свой наряд. Лиза, соорудившая хитроумную прическу, тоже смотрелась нарядно. Надежда была в скромном форменном платье с застегнутым, под шею воротничком и думала только об одном, чтобы ей не стало плохо!