Мария Садловская - Нелюбимая

Девушка еще не выстроила четкого плана, что именно будет делать, как мстить. Она не могла разобраться в своих ощущениях — старалась погасить в себе злобу, подспудно чувствуя — это нехорошо. Хотя нет-нет да и появлялась шальная мыслишка — втереться под любым предлогом в это уютное гнездо и… разорить его, разрушить их спокойный быт.

Короче, жизнь покажет, как действовать. Даст Бог день, даст и пищу. А пока — поиск работы. Не хватало компьютера, он остался у Костика, хотя заплатила за него Надежда. Но забирать — значит встречаться, а этого даже представить невозможно! Омерзительно. Она как-нибудь перекантуется, с работодателем все равно нужен личный контакт. А с первой получки купит себе новый.

На второй день Надежда, с особым вниманием к своей внешности, оделась, продумав все до мелочей. Сначала хотела надеть строгий костюм, но в последний момент, непонятно почему, передумала и выбрала легкое крепдешиновое платьице в любимый голубой цветочек.

Платье когда-то сшила деревенская портниха, Валька Сидориха. Фасон оказался удачным. Подруги просили адрес ателье, где Надя шьет одежду.

Предварительно записав на бумажку два адреса — школы-интерната и, на крайний случай, — спецшколы, Надежда направилась на соседнюю улицу, где находился интернат. Признаться, работа в спецшколе отпугивала девушку. По дороге она придумывала умные ответы на предполагаемые вопросы, готовилась к обязательному при приеме на работу интервью.

Незаметно подошла к зданию с прикрепленной высоко над дверью вывеской, гласившей, что здесь находится детская школа-интернат. Чтобы не робеть, Надя постоянно твердила себе: «У тебя диплом об окончании института. И не какой-нибудь купленный в переходе метро, а настоящий. Пусть проверяют!»

Зайдя в помещение, Надежда вспомнила — именно в это заведение в конце прошлого года она со своей группой целую неделю ходила на практику. Сейчас в этой половине здания (а это была учебная часть) царила тишина, начались каникулы.

Девушка поднялась на второй этаж, вспомнив, там находился кабинет директора интерната. Постучалась и, не дождавшись ответа, открыла дверь. В приемной никого не было. Надежда подошла к заветной двери директорского кабинета и снова постучала. Услышав: «Войдите!» — зашла.

Директор — женщина средних лет, довольно симпатичная — приветливо пригласила Надежду садиться.

— Вы по какому вопросу?

— Я была у вас на практике в прошлом году. Сейчас закончила учебу и ищу работу.

— Коллега, значит? Приятно слышать. Что касается работы, а вы, я так думаю, преподаватель, так сейчас ничего не могу вам ответить. На данный момент штат у нас укомплектован. А вот в начале учебного сезона, возможно, что и откроется. Так что есть смысл немного подождать. Какое у вас направление?

Надежда, несколько расстроенная, без энтузиазма ответила:

— Педагогика и методика начального образования.

Директор приятно оживилась.

— Ну, коллега, вы будете востребованы в нашей школе, точно. Только в начале учебного года. Приходите, я вас запомню и обещаю — найдется вам работа.

Но Надежда совсем поникла: для того чтобы ехать в город, где живет семья ее папаши, у нее нет денег. Даже на дорогу не хватит, не говоря уже о других расходах. Да, вполне возможно, что директор найдет ей место осенью. Но сколько времени уйдет просто так, впустую? Ну и надо на что-то жить… И совсем непроизвольно у Надежды вырвалось:

— А может, найдется для меня что-нибудь сейчас, не ожидая осени? — Помолчав, добавила: — Пожалуйста!

Что-то в ее глазах директор усмотрела такое, что захотелось девице помочь. Про себя подумала: «Еще успеет насидеться без денег с этой профессией. Сама помню, как, имея диплом учителя, мыла полы на лестницах!»

— Сейчас могу предложить только место уборщицы. Прежняя уволилась, пошла нянчить внука к дочери. — Директрисе было стыдно глядеть на девушку, и она перебирала какие-то бумажки возле компьютера. — Если согласитесь, доработаете до осени, а там что-нибудь прояснится. Больше, к сожалению, ничем не в силах помочь.

Надежда понимала, что такой же ответ, разве что без предложения работы уборщицы, ее ожидает и в других учебных заведениях.

На ум пришла совсем безрассудная мысль сказать директору, что она — дочь их депутата, Платона Федоровича Вихрякова… Может, нашлось бы и более престижное место? Потом вспомнила, что фамилии разные и отчество другое, еще примет за больную.

Мысли Надежды менялись — побыла униженной, потом — гордой… Гордой была не долго, потому как вспомнила, что в кошельке денег осталось — кот наплакал. Если переезжать в областной город, где живет отец, билет купить не на что. Она запретила себе вспоминать о деньгах, оставленных Любой-мамой. И Надя решилась: