Владимир Козлов: Сестра Морфея

— Всё равно на юриста он наручники не наденет. Тут же криминала нет. Обернут всё в шутку, а ты будешь выглядеть посмешищем. Тебе это надо?

— Да нет, конечно, сгоряча я это брякнула. Но юристу я отомщу. Не так естественно, как Александру Андреевичу, но в столовой я ему под задницу кислоты подолью. Пускай перед всем детским домом светит своим задом.

— Об Александре Андреевиче пора давно забыть.

— Рада бы, да забывала не позволяет. Я тебе не говорила, но его скоро, а вернее, двадцать шестого декабря судить будут за мошенничество, — это уже точно. Он поэтому срочно развёлся с женой и всё своё имущество отписал ей.

А нашего демона Панкратова увезли в тюремную больницу на обследование. Жалко будет если, его признают невменяемым., за такие ужасные грехи. Пролежит на больничной койке годик и домой уйдёт. И моя работа будет обесценена.

— Почему же, — возразил он, — ты почти революцию совершила, — согнала с трона самодура и педофила. Тебе президент орден должен был вручить за это!

— Опять глумишься, как с диссертацией. Я почти два месяца сидела с ней и всё впустую.

— Опять не правильно говоришь. Ты её просто отложила ради благородного дела. Но пользу она тебе большую принесла. Благодаря своей диссертации, у тебя речь перламутровая стала. Ты разговариваешь сейчас грамотно и насыщенно, и это заметил не только я, но и Людмила Фёдоровна.

— А памяти — то нет, — скривила она губы, — сижу на таблетках танакан, уже три месяца. А как перестану пить, так сразу начинаю по квартире рыскать, что и где лежит.

— Выкинь таблетки и перейди на финики, — посоветовал он, — это будет дешевле и продуктивнее.

— Правильно, — сохрани память и заработай сахарный диабет, — ударила она себя хлёстко по бёдрам. — К этому ты меня призываешь?

Больше он не стал её переубеждать Она в этот день ходила хмурая и ни с кем не разговаривала. — растление детей сирот.

(вместо эпилога)

Она пропала до нового года. Янка тоже не приходила на тренировки. Куда она делась, не предупредив администрацию о своей отлучке, было загадкой, для всего коллектива, но только не для Платона. И воспитатели привыкшие видеть её каждый день хоть и недолго сразу заметили её отсутствие. Все вопросы об её исчезновении, лились к нему.

— Вы, почему у меня спрашиваете? — смеялся он. — Я что законный муж Людмилы Ивановны.

И только Людмиле Фёдоровне он сказал всю подноготную правду о разводке Шабановой, которую он начал осуществлять после банкета в честь дня учителя.

— Неужели тебе не совестно, — пристыдила она его в своей квартире, — ты над смеялся над женщиной, которая как букет цветов имеет разную гамму запахов. Понимаешь, что она может с собой сотворить, когда догадается, что её близкий друг подписал на большой розыгрыш. Лучше бы она юристу кислоты подлила под зад, чем узнала, что ты её в актрисы пытался произвести. Я бы, например, на её месте, — она задумалась, — наверное, в начале изнасиловала тебя, а потом удавила. Потому что ты неимоверный вампир, — кровь сосёшь у близких тебе людей, которые верят в тебя и смотрят как на икону. И когда же ты состаришься Сергей Сергеевич?

— Никогда, если ты прямо сейчас не встанешь на её место, — кивнул он на разобранную кровать.

Щёлкнул выключатель и потух свет, он моментально ощутил её медовые губы и…

…Улетели листки январского и февральского календаря, но Людмила Ивановна, так и не дала о себе знать. Смех Платона, превратился в тревогу. Мало того, что ему без неё стало грустно и скучно, а тут ещё тревожная мысль, вившая в к его голове, не давала ему покоя. Он уже думал поехать по её следу в Москву на Мосфильмовскую улицу, но к счастью в почтовом ящике обнаружил пакет из Братиславы, в который была вложена дарственная на участок на его имя в посёлке Орехово и длинное письмо, отпечатанное на компьютере. Он развернул его.

Не ожидал Любимый!

Я тебя и года не знаю, но за это время ты истоптал всю мою душу. Я знаю, что внутри ты смеялся надо мной и виной тому были провалы в моей памяти. Хоть, что мне говори, но ты человек не земной, ты спустился сверху. Ты возможно архангел или пришелец из параллельного мира. Что — то отдаёт от тебя эдаким непонятным, но ублажающим обаянием. Тебя науке изучать надо и просматривать каждую пору кожи отдельным микроскопом. А почему я так говорю, — потому что ты ни разу в общении со мной не заикнулся о своих родителях. Возможно мы с тобой родственники, я сестра Морфея, а ты брат Урана или другого бога. Но твоя ипостась на планете Земля, остро замечена мною и считаю её необходимой. Я вот ни на аптекарский гран, не сомневаюсь, что ты повелевал мною как доблестный властелин. Если бы рядом со мной был Хаджа в твоём облике, я бы давно ему вымазала лоб зелёнкой. Но тебе не могу, потому что ты с первого взгляда повлиял на мою судьбу и хоть короткое время, но был моим поводырём. Все эти письма, которые ты мне писал, я бы назвала это шедевром розыгрыша. Откровенно скажу, я не знала, что эти палачи имеют такие фамилии, оказались для меня судьбоносными. На Новый год я с дочкой поехала в Москву по твоему адресу, откуда меня выставили как умалишённую и чтобы убить время до обратного поезда мы с ней прошлись по этой улице, где стоят одни посольства иностранных государств, а затем поехали на ВДНХ. А там, в одном из павильонов, туристу из Словакии стало плохо. На моё и его счастье у меня в сумочке оказались таблетки нитроглицерина и аспирин. Как после врачи сказали, что я ему спасла жизнь. Две недели мы с Яной дежурили у его постели. А сейчас живём в его трёхэтажном доме. Он, конечно, не такой красавец, как ты, — мало того, на нашем языке говорит скверно, но он банкир и этим всё сказано! Это то, о чём я мечтала всю жизнь. Поздравь меня, скоро я буду не Шабанова, а Безак. Пока моя жизнь проходит на диване и в зимнем саду. Мне он ничего не даёт делать, да и это ни к чему. Прислуги в доме много, а одна дама, приставленная ко мне, живёт постоянно в доме. У меня есть своя машина, водитель и переводчик, который изводит меня и Янку каждый день своими уроками.