Ян Костргун - Чехословацкая повесть. 70-е — 80-е годы

— Мир этому не поверит…

— Мир-то, может, и поверит, а вот я — нет, — возразил удрученный Дуланский. — Это неспроста, тут надо искать широкие взаимосвязи. Пока не увижу результатов вскрытия, не поверю.

— Извините, но вы же не будете сейчас, в такие тяжелые минуты, раздувать личные ссоры? — урезонивает его Пекар.

Значит, сдохла коза-кормилица, коза-неповторимый художник и коза-товарищ. Ее внезапный уход наложил свою печать на всех заинтересованных лиц, и только сейчас стало ясно, что, собственно, скрывалось в их душах. Все без различия пола и квалификационных уровней зарплаты отбросили старые распри и сплотились вокруг стола на кухне у Пекаров, чтобы достойно проводить усопшую в ее последний путь.

Легко говорить о проводах в последний путь, но многие вопросы при этом остаются без ответа. Куда, кто, как. Дуланский хотел заказать в типографии самые дорогие бланки траурных извещений, предлагал кремировать козу, отмечая, что это самый современный способ похорон, в то время как Карол Пекар составлял список адресов лиц и учреждений, которых надо пригласить на похороны. Он уже придумывал трогательную эпитафию и заглядывал через забор мастерской по обработке камня, есть ли у них подходящий каррарский мрамор; в эти минуты он мог даже объявить козу мученицей.

Конечно, любезный читатель, намерения у них были самые благородные, планы — грандиозные и утопические. Суровая действительность их притормозила и обкорнала. В типографии отказались принять заказ на извещение о похоронах, так как члены семьи усопшей не смогли предъявить справку о кончине. Таких шутников, которые заказывали траурные извещения, сообщая о смерти благополучно живущего товарища, они, по их словам, уже имели, и предостаточно. В крематории и в мастерской по обработке камня Пекар тоже не добился успеха, а вместе с этим кончились споры о том, организовать ли гражданскую или церковную, католическую или лютеранскую погребальную церемонию.

Один Юлиус Гутфройд, хотя никто не ожидал от него этого, стоял обеими ногами на твердой земле. Он вспомнил времена, когда был дунайским волком, и предложил организовать настоящие матросские похороны. Хотя ему самому видеть таких не приходилось, но слышать он о них слышал, и предостаточно.

Он обещал церемонию простую, но достойную. После долгого раздумья, из-за полного отсутствия контрпредложений, все приняли его вариант с единственным условием: наличных денег он не получит ни за что, хотя бы и для самых наиважнейших расходов.

Гутфройд в ответ на это проворчал что-то, но заявил, что вопреки гнусному недоверию он организует похороны, даже если бы ему пришлось доплатить за них из собственного кармана. Где-то раздобыл или одолжил — этого мы уже никогда не узнаем — наполовину матросскую, наполовину гусарскую форму и с неожиданной энергией начал действовать.

Вместо многочисленной публики они пригласили только своих ближайших родственников и знакомых. В назначенное время все собрались на газоне перед подстанцией с разрешения мастера Ондращака, который дежурил и следил за церемонией из окна маленького замка.

Главный скорбящий — Карол Пекар, рядом, поддерживая его, Эльвира в трауре и под вуалью. Трактирщик Беккенбауэр в это утро закрыл пивную и принял участие в погребальной церемонии, со своих клиентов он, не спрашивая их согласия, взял по пять крон и купил венок. Этим он разрешил и сомнения постоянных посетителей своего заведения, не знавших, куда им деваться. Поскольку пивную он закрыл, так все оказались на похоронах: Лойзо сегодня привязал свою лошадь возле шлагбаума, Эчи — дипломированный истопник котлов среднего давления — рассуждал о загробной жизни с Теркой, единственной и неизменной женской звездой на небосклоне корчмы «У Грязного».

Кинематография, естественно, от этих полуофициальных похорон полуофициально отмежевалась, но явилась деловитая Мартушка с прелестным букетом роз. Вместе с уже известной нам секретаршей телевидения они сразу же начали хлюпать носами.

Неофициальным гостем был и талантливый сценарист, но бо́льшим вниманием, чем его персона, пользовалась бутылка сливянки, которую он пустил по кругу. Вместе с бутылкой он пустил по кругу известие, что на этот раз у него действительно есть фантастический сюжет цветного фильма.

Кроме названных, пришла и живописная группка лиц, которых мы видели в рядах самых разных статистов на съемках самых разных фильмов; людей, которые, так же как Пекар, связали свою судьбу с голубым экраном.