Карсон Маккалерс - Часы без стрелок

Мелону немножко льстило, что его ставят наравне с судьей.

— Мало того, — продолжал судья, — у нас с вами есть собственность и почетное положение в обществе, ну, а чем может похвастаться Сэмми Лэнк, кроме выводка детей? У Сэмми Лэнка, как и у других белых бедняков, нет никакого достояния, кроме цвета их кожи. Ни недвижимости, ни средств, ни людей, которые были бы ниже их по общественному положению — вот в чем загвоздка! Может, это не очень возвышенный взгляд на человеческую натуру, но каждому хочется на кого-нибудь смотреть сверху вниз. А такие Сэмми Лэнки могут смотреть сверху вниз только на черномазых. Понимаете, Д. Т., это вопрос самолюбия. У нас с вами есть самолюбие, мы гордимся нашими предками и нашими потомками. Но чем может гордиться Сэмми Лэнк, кроме своего выводка белоголовых тройняшек и двойняшек да жены, замученной бесконечными родами, которая нюхает табак у себя на веранде?

Решили собрать людей в аптеке Мелона, после закрытия, а Джестера попросили отвезти на собрание судью и аптекаря. В ту майскую ночь безмятежно светила луна. Для Джестера и для судьи она была просто луной, но Мелон смотрел на нее со щемящей тоской. Сколько раз он видел луну в майскую ночь? И сколько раз ему суждено ею любоваться? Неужели это последний раз?

Не один Мелон сидел в машине притихший и задумчивый. Джестеру тоже было над чем задуматься. Для чего это сборище? Джестер понимал, что оно как-то связано с переездом Шермана в белую часть города.

Мелон отпер боковую дверь, которая вела прямо в рецептурную комнату, и они с судьей вошли.

— Поезжай домой, сынок, — сказал судья Джестеру. — Кто-нибудь из ребят отвезет нас назад.

Джестер поставил машину за углом, а судья с Мелоном вошли в аптеку. Мелон включил вентилятор, и ветерок разогнал спертый воздух. Он зажег не все лампы, и полумрак создавал атмосферу заговора.

Думая, что участники собрания будут появляться через боковой ход, Мелон удивился, услышав громкий стук в парадную дверь. Вошел шериф Мак-Колл, человек с тонкими красноватыми руками и перебитым носом.

Тем временем Джестер снова подошел к аптеке. Боковая дверь была прикрыта, но не заперта, и он тихонько переступил порог. А так как в эту минуту несколько человек стучались в парадную дверь, появление Джестера прошло незамеченным. Джестер притаился в темной рецептурной, боясь, что его обнаружат и попросят уйти. Что они тут делают в такой поздний час, ведь аптека уже закрыта?

Мелон не знал, что это будет за собрание. Он думал, что придут видные жители города, но, кроме кассира Миланского банка Гамильтона Бридлава и химика с завода «Нехи» Макса Герхарда, никаких важных персон тут не было. Явились постоянные партнеры судьи по картам да еще Бенни Уимз, Спорт Льюис и Сэмми Лэнк. Кое-кого из пришедших Мелон знал в лицо, но имена их названы не были. Появилась кучка парней в рабочей одежде. Нет, все они отнюдь не были отцами города и видными гражданами, а скорее отребьем. Более того, они пришли уже навеселе и принесли с собой буйную атмосферу народного гуляния. Пустили вкруговую бутылку, а потом поставили ее на прилавок перед сатуратором. Собрание еще не началось, а Мелон уже пожалел, что предоставил для него свою аптеку.

Может быть, все объяснялось его дурным настроением, но Мелон припомнил кое-что нелестное о каждом, кого он видел в ту ночь. Шериф Мак-Колл всегда так подлизывался к судье, что Мелону было противно. К тому же он однажды видел, как шериф бил негритянскую девушку дубинкой на углу Первой улицы и Главного проспекта. Он пригляделся к Спорту Льюису. Спорт недавно получил развод, жена обвиняла его в крайнем бездушии и жестокости. Сам человек семейный, Мелон хотел знать, в чем может выражаться бездушие. Миссис Льюис получила развод в Мексике, а потом вышла замуж за другого. Но что же это такое: крайнее бездушие и жестокость? Мелон понимал, что он сам не святой, ведь один раз он даже совершил прелюбодеяние. Но никто не был в обиде, и Марта об этом даже не узнала. Бездушие и жестокость? Бенни Уимз — неудачник: дочка у него постоянно болеет, поэтому он вечно в долгу у Мелона и никогда не платит по счетам. А о Максе Герхарде говорили, будто он такая умница, что может сосчитать, через сколько времени звук заводской сирены долетит до луны. Но он немец, а Мелон недолюбливал немцев.

Все, кто собрался в аптеке, были самыми рядовыми людьми, настолько рядовыми, что он обычно о них не задумывался. Но сегодня он видел слабости этих людей, их маленькие пороки. Нет, никто из них не был отцом города!