Карсон Маккалерс - Часы без стрелок

Все смотрели на него, как на буйнопомешанного человека. Кто-то негромко проворчал:

— Цыплячья душонка!

— Да будьте вы неладны! — выругался Макс Герхард. — Чего же вы тогда пришли на собрание?

Мелон боялся, что он сейчас заплачет на глазах у всей этой толпы.

— Год назад врач меня предупредил, что мне осталось жить не больше года или полутора, и я не желаю губить свою душу.

— При чем тут вся эта болтовня насчет души? — громко спросил Бенни Уимз.

Скованный стыдом, Мелон только беспомощно повторил:

— Свою бессмертную душу…

В висках у него стучало, руки тряслись.

— А что же это за такая хреновина — бессмертная душа? — спросил Бенни Уимз.

— Не знаю, — признался Мелон. — Но если она у меня есть, я не хочу ее терять.

Судья, видя смущение друга, смутился и сам.

— Не робей, сынок, — сказал он тихо. А потом громко обратился ко всем остальным: — Д. Т. считает, что мы не должны этого делать. Но если уж надо, мы, я считаю, должны взяться за это дело все вместе, потому что тогда это будет выглядеть совсем иначе.

Мелон уже сделался в глазах у всех посмешищем, поэтому ему нечего было терять.

— Но какая разница! — закричал он. — Делает это один или десятеро? Какая разница, если речь идет об убийстве?

«Кто бы мог подумать, что старый мистер Мелон способен на такое мужество?» — спросил себя Джестер, скрючившись в углу рецептурной комнаты.

Сэмми Лэнк сплюнул на пол:

— Цыплячья душонка! А вот я это сделаю, — предложил он. — За милую душу. Это ведь как раз рядом с моим домом.

Все разом повернулись к Сэмми Лэнку, который вдруг стал героем.

Джестер побежал к Шерману, чтобы его предупредить. Когда он ему рассказал о собрании в аптеке, лицо у Шермана посерело — так бледнеют от смертельного страха темнокожие люди.

«Вот тебе! — подумал Джестер. — Убил мою собаку!» Но когда он увидел, как Шерман дрожит, собака была забыта, и Джестер словно опять увидел Шермана таким, каким он видел его в тот летний вечер почти год назад. Он и сам задрожал, но на этот раз не от страсти, а от волнения и страха за Шермана.

И вдруг Шерман стал хохотать. Джестер обхватил его вздрагивающие плечи.

— Не надо, Шерман. Ты должен сейчас же отсюда уйти. Уйти из этого дома.

Шерман оглядел комнату и свою новую мебель — купленный в рассрочку маленький рояль, настоящую старинную кушетку и два кресла. Он заплакал. В камине горел огонь, ночь была теплая, но Шермана знобило, и горящий камин придавал комнате жилой, уютный вид. Слезы на сероватом лице отсвечивали от огня багрянцем и золотом.

Джестер повторил:

— Тебе надо сейчас же отсюда уйти.

— Бросить мебель? — У Шермана резко переменилось настроение.

Джестер хорошо знал эти перемены: сейчас Шермана занимала только мебель.

— Ты ведь еще не видел гарнитура в спальне, с розовыми простынями и будуарными подушками. И моих новых костюмов. — Он открыл стенной шкаф. — Четыре новеньких, с иголочки костюма от Харта, Шафнера и Маркса. — Он ринулся на кухню. — А кухня со всеми удобствами! И все это мое собственное!

В азарте собственничества Шерман, казалось, совсем забыл о страхе.

— Но разве ты не понимал, чем это кончится?

— И понимал и не хотел понимать. Но ничего они со мной не сделают! Что я, зря пригласил гостей на новоселье, послал им карточки с просьбой подтвердить приглашение? Купил ящик «Лорда Калверта» с оплаченным акцизом, полдюжины джина и полдюжины шампанского. Будет подана икра на хрустящих гренках, жареные цыплята и салат. — Шерман оглядел комнату. — Ничего они со мной не сделают, понятно? Знаешь, сколько стоит эта мебель? Мне ведь надо больше трех лет за нее выплачивать. И за выпивку, и за костюмы… — Шерман подошел к роялю и любовно его погладил. — Всю жизнь мечтал купить кабинетный рояль.

— Ты с ума сошел — болтать сейчас о новоселье и кабинетных роялях! Неужели ты не понимаешь, все это не шутки!

— Но зачем? Зачем им бросать в меня бомбу? Меня никто даже не замечает! Я пошел в магазин стандартных цен и уселся там на стул. Ей-богу! — Шерман в самом деле вошел в магазин и уселся на стул. Но когда к нему грозно подошла продавщица, он сказал: «Мне дурно. Дайте мне, пожалуйста, стакан воды».

— Теперь на тебя обратили внимание, — сказал Джестер. — Неужели ты не можешь выбросить из головы все эти навязчивые идеи насчет черных и белых? Уехать на Север, где к таким вещам относятся спокойнее? Лично я, будь я негром, непременно смылся бы отсюда.