Аркадий Лапидус - Любимец Израиля. Повести веселеньких лет

Но то, что они из себя с грехом пополам выдавили, было детским лепетом по сравнению с тем, что нашлёпывал я. Я взрослые проблемы вкладывал в уста младенцев. И при первом же показе где-то в парке кто-то из райкома партии сразу же грозно и громогласно выкрикнул:

– Кто автор?

– Успенский! – тут же нашёлся я.

– А-а… – успокоился ответственный и начал хвалить за остроту и актуальность.

Вот так и пошло. Во всех своих программах самые крутые сценки я подписывал знаменитыми именами.

И меня не трогали!

Постепенно я так обнаглел, что потащил своих гениальных детей на телевидение.

И тут мой авторитет, конечно, вырос до потолка. Сама Ушакова и Татьяна Басс из ЦК комсомола заинтересовались и предложили создать пионерскую агитбригаду для участия в мероприятии "Турксиб-БАМ – перекличка пятилеток".

Талантливые – почти всегда мало покорные.

Мои вообще были сорвиголовы.

Школа стонала от их гиперактивности.

Но мне такие и нужны были. Их не надо было раскрепощать и мучить актёрскими тренингами. Яркие были ребята! Схватывали всё на лету и такое выдавали, что я нарадоваться не мог. Ну, и зрители, конечно, тоже. Но всё время нужен был глаз, да глаз. Только отвернулся, а их уже и след простыл.

Хорошо, что на телевидении их было только четверо. Полстудии бегало после первой же репетиции и вытаскивало каждого, бог знает откуда.

Один чуть было не сгорел заживо, когда вбежал в какую-то тёмную студию и начал шарить по стенке в поисках выключателя. Он уже нащупал какую-то крышечку, открыл её, и только собрался сунуть в образовавшуюся дырку палец, как вбежал я с оператором, и тот фонариком отбросил пацана от стенки, а потом сполз на пол, чтобы прийти в себя. В дырке желтел толстенный оголённый высоковольтный кабель…

После этого случая мои самые шустрые гаврики несколько приутихли и пообещали быть в поездке тише воды ниже травы. Хотя ещё до отхода поезда тот же хлопчик умудрился пробежаться пару раз по крыше нашего агитвагона.

Но никто, кроме меня, этого не заметил, так как внимание всех активистов было приковано к явлению народу пьяного в дугу баяниста Валерия Андреевича Мартыненко. Он вышатнулся на перрон, сел на свой инструмент в футляре и начал, покачиваясь, призывно посвистывать и махать рукой в сторону поезда.

Я выскочил из вагона и, подхватив баян, затащил нашего Калининского маэстро в своё купе.

Спрятав его на верхней полке, я успокоил нашу руководительницу Басс:

– Музыкант на месте!

То ли она притворилась, что не видела этого явления, то ли действительно за суматохой проглядела, но эта строгая организаторша из ЦК комсомола только кивнула и продолжила подсчёт палок копчёной колбасы из сухого стратегического пайка.

Впоследствии Валерий Андреевич дал ей кликуху "Басовая чувиха" и мы за глаза так и звали её.

Ночью от очередного толчка поезда Валерий Андреевич слетел с полки и уселся на, стоящую на столике, пустую бутылку из-под минералки.

– Где я? – спросил он, дико озираясь и выдёргивая бутылку.

– В поезде, Валера, в поезде.

– И куда едем?

– Туда! – махнул я рукой.

– А баян?

– Вот он.

– Порядок! – успокоился маэстро и, взобравшись обратно, тут же захрапел.

Туркестано-сибирская железнодорожная магистраль тянется и тянется от России до Китая, и первая десятидневная часть агитпоездки была по Туркестану. Это – сплошные пустыни, полупустыни и степи.

Безрадостная картина.

Для моего глаза!

Тем более что кроме весьма помпезно выстроенных, но уже облупленных фасадов вокзалов, вся остальная часть построек и жилища людей блистали вызывающей степенью убожества и нищеты. А когда в Семипалатинске Басовая только подвела нас к какому-то мемориалу и тут же, поспешно, обратно к поезду, у меня мурашки по телу забегали.

– Радиация! – почти шёпотом проговорила она на наши взрослые вопросы. – Тут рядом был ядерный полигон…

Представляете?

Мы приехали и уехали, а люди там живут и до сих пор помирают и там, и везде от лейкемии и других послерадиационных раковых удовольствий!

Но некоторых и этот пейзаж вгоняет в эйфорию и патриотическую истерику. Особенно после второго стакана водки.

Так вот, про водку!

Кроме моих театральных орликов, в вагоне были ещё и юные корреспонденты, и просто пионерские активисты. Ну, и кроме меня, Валеры и Басовой, – ещё несколько сопровождающих взрослых. И когда на станциях вагон загоняли в тупик и детишки давали для местных пионеров концертную программу, а вожатая заводила хороводы, то после этого участников операции кормили в сараеобразных столовых с глиняным полом.