Петр Люленов - Родить, чтобы воспитать

Потом он узнает, что они ходили за посылкой для Хозяина, которую получали не выходя из тюрьмы. Брали посылку у одной и той же девушки с приятной внешностью. Девушка была в женской военной форме, с погонами прапорщика. Малый забирал посылку, в какой-то тетради расписывался, передавал ее малышу, и тот, ни о чем не спрашивая, нес посылку в знакомую тюремную камеру. Когда уходил, слышал от малого один и тот же шепот девушке: «Он доволен!» – и больше никакой болтовни. В камеру заходили вместе. Им открывал какой-то лейтенант и тоже произносил только одно слово: «Проходите», – и закрывал за посыльными дверь на два замка. Придя в камеру, малый открывал посылку. Он только требовал от малыша: «Подай это, принеси вот то, сделай так», – и т. д. Весь разговорный язык состоял из нескольких слов на бандитском жаргоне, который Илюша быстро усвоил. У него появилось еще одно, совершенно неожиданное для него поручение. Оказывается, каждая посылка имела двойное дно. Когда верхнее дно открывали специальной монтировкой, то внизу лежала плоская двухсотпятидесяти-граммовая бутылочка французского коньяка высшей пробы. Это был любимый напиток Хозяина, который тот порциями выпивал.

В задачу Илюши входило надежно прятать эту бутылочку с коньяком, а вечером, после переклички, подносить ее Хозяину. Тот прямо из бутылки отпивал свои несколько глотков коньяка и после этого засыпал спокойным сном. Другая задача малыша была в том, чтобы, соблюдая осторожность, вынести порожнюю бутылочку из-под коньяка и отдать ее той дамочке, от которой регулярно получали нужную посылочку. Илюша понял, что эта прапорщица и тот лейтенант, который открывал и закрывал за ними дверь в камеру, – были доверенными лицами пахана. Но молчал об этом. И после этого уяснил, почему в начале беседы Хозяин задал ему один единственный вопрос: умеет ли он держать язык за зубами. Он молча выполнял свои обязанности и каждый день получал за это один кусочек копченой колбасы или рыбы. Аппетитно съедал этот деликатес и за несколько месяцев ожил. У него уже не кружилась голова, не стало прежнего недомогания. Но потом окажется, что голова у него кружилась не от простого недомогания, а от серьезной болезни.

Дело в том, что Илюша уже был болен туберкулезом, но не знал об этом. Небольшая подкормка немного укрепила его организм, и коварная болезнь на время затихла. Однако через три месяца после своего внутрикамерного назначения (приятного для него) он стал сильно кашлять. Когда кашель усилилась, Хозяин заподозрил неладное со здоровьем малыша и отстранил его от новых обязанностей, запретив кашляющему Илюше прикасаться к его продуктам. И заменил его другим послушником. А ему коротко сказал: «Будь и этим доволен малыш! – сдвинув брови, предупредил: – Только не вздумай болтать!» ― для убедительности провел ладонью по своей бычьей шее. Малышу ничего не оставалось делать, как дать тот же, уже ставший привычным, ответ: «Я понял!»

Видимо, по рекомендации того же Хозяина тюремной камеры медики проверили Илюшу и обнаружили у него начинающуюся болезнь – туберкулез легких. Больного быстро убрали из этой камеры, в которой он провел почти два года. Сделали это для того, чтобы он не заразил других сокамерников. Илюшу перевели в другую камеру, где содержались и лечились больные зэки. Полгода его лечили. Помогло лучшее питание. Коварная болезнь затихла. Илюша даже перестал кашлять. Его обследовала специальная медицинская комиссия, которая признала здоровым и рекомендовала перевести Илюшу Перцева в более щадящее для заключенных лагерное содержание. У него началась новая, лагерная жизнь.

В лагере у Илюши было больше свободы. Днем, под конвоем, их возили на работу. Целый день они находились на свежем воздухе. Но на этом преимущество лагерной жизни заканчивалось. Их кормили так же плохо, как и при камерном содержании, но зато требовали выполнять норму выработки. Илюша Перцев снова стал слабеть, но поскольку голова пока не кружилась, он к врачам не обращался. Однажды лагерников на автомашинах отвезли в соседний колхоз, куда они под охраной прибыли на уборку поздней капусты. После обеда заморосил мелкий дождь, но зэки продолжали работать. К вечеру дождь усилился. Все промокли до нитки. К тому же грунтовая дорога из-за дождя раскисла, и машины не смогли за ними приехать. Осужденные добирались до тюремного лагеря пешком.

Двенадцать километров пути прошагали под дождем. Но если охранники зэков были одеты в защитные плащ-палатки, то лагерники шли в обыкновенной одежде и промокли насквозь. От пешей ходьбы вспотели. Но когда зашли в холодные лагерные бараки, которые в осеннее время еще не отапливались, то многие, особенно самые слабые, начали дрожать от холода. Заменить мокрую одежду было нечем, поэтому лагерники снимали с себя промокшую одежду, выжимали ее, ставили на сушку, а сами ложились в постель голыми, укрываясь сухим одеялом. Это их спасало от простуды. Но Илюша и здесь отличился своей ленью. Он даже не снял с себя одежду, чтобы выжать ее. До отбоя ходил в ней. После отбоя снял верхнюю одежду и лег спать в полусухом белье: оно немного просохло от его горячего тела. Укутался сухим одеялом, немного согрелся и, будучи измученным дневной усталостью, заснул.