Джо Хилл - Пожарный

Джейми Клоуз, ухватив Харпер за челюсть, заставила ее открыть рот и впихнула камень. Очень большой. Казалось, он размером с кулак. Джейми придерживала Харпер челюсть, пока кто-то еще обматывал липкую ленту вокруг головы.

– Все, что вы хотите узнать, потом сможете выяснить у Рене Гилмонтон или Дона Льюистона, – сказала Кэрол. – Мы знаем, что они тоже участвовали. У нас есть блокнот Гилмонтон. И они оба были кандидатами на главную роль. Но Гилмонтон получила только пять голосов, наверное, это был удар по ее гордыне.

– И четыре – за Алли, – сказал Майкл – он стоял где-то справа от Харпер. – Что делать с ней?

Черты лица Кэрол закружились, как снежинки в стеклянном шаре, и Харпер затошнило.

– Ей мы дадим шанс, – сказала Кэрол. – Единственный шанс поступить правильно. Доказать, что она с нами. Не согласится – тогда ничто ей не поможет. Получит то же, что и Рене Гилмонтон с Доном Льюистоном.

За спиной Харпер заговорила девушка:

– Мать Кэрол, пришел Чак Каргилл. Он хочет что-то рассказать про Дона Льюистона. Кажется, что-то плохое.

Харпер по-прежнему мутило; мелькнула мысль, что если ее стошнит, она, наверное, захлебнется насмерть. Грубый камень царапал нёбо и давил на язык. И все же чем-то – прохладой, шершавой поверхностью – он был так реален, так явственен, так здешен , что вывел ее из туманного ступора.

Приемная была полна народу: Бен, Кэрол, Джейми и еще четыре или пять дозорных. Майкл стоял у входа в палату. Мерцали факелы – но не в приемной, освещенной только парой масляных ламп. Харпер уже какое-то время слышала шум – сначала она принимала его за шуршание ветра в кронах деревьев, беспокойные вздохи и свист, но теперь поняла, что это ворчание возбужденной беспокойной толпы. Весь лагерь собрался? Возможно.

«Тебя убьют через несколько минут», – подумала она. Это была первая ясная мысль с того момента, как ее пощечиной привели в чувство, и Харпер тут же покачала головой. Нет. Не ее. Джона . А ее убьют позже, после того, как вытащат из нее ребенка.

– Позови его, – сказал Бен Патчетт. – Послушаем.

Тихие нервные голоса. Дверь скрипнула на петлях, захлопнулась. Чак Каргилл обошел Харпер и предстал перед Кэрол. У него был нездоровый вид, как будто он только что получил под дых, бледное лицо обрамляли бачки. Джинсы промокли до бедер.

– Простите меня, мать Кэрол, – сказал Чак. Он дрожал то ли от холода, то ли от страха, а скорее всего – от того и другого вместе.

– Я уверена, что тебе не за что просить прощения, – сказала Кэрол тонким напряженным голосом.

– Я и Хад Лури отправились на остров Пожарного, как велел мистер Патчетт, чтобы забрать мистера Льюистона. Он снял брезент со шлюпа и развесил на бортах паруса – проветрить или еще зачем. Мы думали, что он в трюме. Мы думали, он не знает, что мы тут. Думали, что застанем его врасплох. С борта свисала веревочная лестница, и мы начали подниматься как можно тише. Но винтовки пришлось закинуть за плечо. Хад лез первым – и когда он поднялся на борт, этот старый… этот старый ублюдок огрел его веслом. А в следующее мгновение я уже смотрел в ствол винтовки Хада.

Все молчали, а у Каргилла, похоже, не было сил продолжать. Черты лица Кэрол перестали кружиться в хороводе и заняли более-менее правильные места. Харпер усилием воли заставила их не расплываться, хотя от напряжения разболелась голова. Губы Кэрол побелели.

– И что дальше? – спросила она наконец.

– Нам пришлось подчиниться. Пришлось, – произнес Каргилл, упал на колено и, ухватившись за руку Кэрол, начал всхлипывать. Зеленая сопля вылезла пузырем из его правой ноздри. – Простите, мать Кэрол. Я буду носить камень. Я буду носить камень целую неделю!

– Ты хочешь сказать, что он удрал? – спросила Кэрол.

Каргилл кивнул и вытер тыльной стороной ладони слезы и соплю, потом прижал кулак Кэрол к своей щеке.

– Мы спустили шлюп на воду. Он заставил нас. Когда Хад пришел в себя, старик заставил нас помочь ему спустить шлюп. Он держал нас на мушке. Забрал наши винтовки и… и уплыл. Просто уплыл. Мы ничего не могли поделать. Он в одиночку поднял паруса, словно это легче легкого, а мы… мы швыряли камни, да, мы кричали ему – кричали, что он пожалеет , мы… мы… – Он снова всхлипнул. – Мать Кэрол, я клянусь вам, я буду носить камень сколько пожелаете, только не прогоняйте!

Кэрол дала ему еще оросить ее руку слезами, но, когда Чак принялся целовать ее кулак, бросила взгляд на Бена Патчетта. Большой коп вышел вперед и, обхватив мальчишку за плечи, оторвал от Кэрол и поставил на ноги. Потом сказал: