Ханс Хенни Янн - Часть первая. Деревянный корабль

Деревянный корабль (наст. изд.), комм. к с. 397.

…с корпуса рюкпозитива… Рюкпозитив — один из комплексов голосов органа (позитив), вынесенный перед фасадом, смонтированный в самостоятельном небольшом корпусе и оказывающийся, таким образом, за спиной органиста.

Деревянный корабль (наст. изд.), комм. к с. 398.

Стези Твои источают лýны и тук… Ср. Пс. 64, 12–14: «Венчаешь лето благости Твоей, и стези Твои источают тук, источают на пустынные пажити, и холмы препоясываются радостью; луга одеваются стадами, и долины покрываются хлебом, восклицают и поют».

Переписка Ханса Хенни Янна с Вернером Хелвигом здесь и далее цитируется по кн.: Briefe.

Арно Шмидт, например, писал 18 февраля 1955 г. Хансу Хенни Янну ( Brynhildsvoll, S. 6): «Позвольте сказать Вам, что со времен своей юности я считаю Вас и Альфреда Дёблина самыми значительными из ныне живущих художников, работающих с немецким языком».

В файле далее по всему тексту в цитатах: курсив — полужирный, подчеркнутый — полужирный + код (Прим. верст.).

Обзор литературоведческих подходов к прозе Янна см. в: Thomas Freeman. The Case of Hans Hennyjahnn: Criticism & the Literary Outsider. Camden (South Carolina): Camden House, 2001.

См.: Шедевры Северного Возрождения. М.: Белый город [б. г.], с. 168–169.

Вернер Хелвиг, друживший с Янном и разделявший его взгляды, пишет о новелле «Свинцовая ночь» (но в контексте характеристики творчества Янна в целом), что она близка к «символическим сказкам розенкрейцеров, например — к „Химической свадьбе Кристиана Розенкрейца“ 1459 года» ( Helwig, S. 111).

Название острова — вымышленное, но (как и включенные в роман ландшафтные картины и бытовые детали тамошней жизни) вызывающее ассоциацию с датским островом Борнхольм, где Янн жил в период работы над трилогией.

Юрг Бахман, автор книги «Рукопись Свидетельства. Чтение манускрипта романа Ханса Хенни Янна „Свидетельство Густава Аниаса Хорна, записанное после того, как ему исполнилось сорок девять лет“», считает Халмберг (Halmberg) словом-маской, под которым скрывается Гамбург (Hamburg). См.: Bachmann , S. 198.

Ср. у Йорга Бахмана: «Вопрос о вине присутствует с самого начала, уже в разговоре с Чужаком в первой главе, и ответом должна стать вся жизнь: Хорн пишет не мемуары, а отчет о своих поступках» ( Bachmann , S. 46).

Йоахим Гердес, например, который считает, что «Янн напрямую сводит своего героя с персонифицированным в образе врача Богом» ( Gerdes , S. 71). Йорг Бахман, готовый согласиться, что доктор может быть воплощением Бога-Отца, обращает внимание и на тот факт, что он напоминает бога гуанчей, коренных жителей Канарских островов (между прочим, знавших искусство мумифицирования): «Они почитали дьявола в образе покрытого шерстью (волосатого) мужчины, которого называли Хиргуаном» ( Bachmann , S. 99).

«Его позвали по имени», т. е. умершего (согласно римскому обычаю) в последний раз окликнули, прежде чем сжигать его труп. Более обобщенный перевод этого выражения: «Все кончено».

Аллюзия на замок, описанный в романе «Угрино и Инграбания»?

Ср. первые слова Косаря в «Новом „Любекском танце смерти“»: «Сюда послал меня Бог — / посадить искрящийся мрак [ funkelndes Dunkel ] / в Саду Света, светлей чтоб тянулись / к светлому небу листья и крона / вековечного Древа миров».

Ишет Зенуним в некоторых арамейских текстах — андрогинный ангел проституции (иногда отождествляемый с Лилит), жена Сама-Эля («Слепого бога» или «Бога слепых»), ангела яда и смерти.

Аллюзия на историю Пигмалиона, пожелавшего оживить созданную им из слоновой кости статую прекрасной девушки.

«Коричневый» цвет волос и глаз, быть может, сближает Тутайна с Докладчиком, закутанным «в тяжелую землисто-бурую пелену» ( см. выше, с. 253), который имеет дело с животными ( с. 281–282) — как и Тутайн, занимающийся торговлей скотом, — и сам отчасти напоминает животное ( с. 253).