Уолли Лэмб - Она доведена до отчаяния

– Девятьсот пятьдесят долларов, – сказал он.

Роберта грохнула ходунками об пол:

– Да Иисусе же Христе! Может, сразу ткнешь ей ствол под ребро?

– Ладно, восемьсот семьдесят пять, но без финишных работ. Не хотите – как хотите.

– Не хотим! – заорала Роберта, заглушив мое «хотим». Ее-то Майк и услышал.

Парень из «Домов высшего качества» запросил тысячу пятьдесят. Он сказал, что мне, по ходу дела, надо бы и крышу перекрыть: ведь если на крыше сигнализация, она звенеть будет.

– Перекрывать крышу? И во сколько это обойдется?

– El dinero grande .

– А в американских долларах? – поторопила я.

– Большие бабки. У меня есть двоюродный брат, так вот он…

– А ну, вали отсюда на фиг! – крикнула Роберта.

Днем она наблюдала, как я с верхней ступеньки шаткой стремянки вытаскиваю из провисших углов куски гипса, угрожавшие падением. Мы решили пока пожить без потолка.

Обратиться за подработкой к Джонни Ву, владельцу «Китайского рая», было идеей Роберты.

Я сидела с Робертой в ресторане, помешивая свой суп с кусочками яиц, и только вытаращила глаза, услышав ее предложение.

– У меня уже есть работа и вечерняя школа, – напомнила я. – Где мне время взять?

– Время-то найти можно, – ответила Роберта. – А вот чего у тебя нет, так это денег на новый потолок.

Когда Джонни проходил мимо нашего столика, она схватила его за подол тропической рубахи (для человека с болезнью Паркинсона у Роберты неожиданно проворная хватка).

– Вы, китайцы, те еще пролазы, – сказала она ему. – Когда у тебя здесь меньше всего движухи?

– В понедельник вечером, – ответил Джонни. – А что?

– А то, что у меня мозги уже сверхурочно работают. Присядь. – Ее идея состояла в том, чтобы Джонни объявил каждый понедельник «Польским вечером» и взял ее конферансье, а меня диск-жокеем. – Дашь полякам десять процентов скидки. Заподозришь, что они не поляки – проверяй водительские права. Полгорода явятся, особенно если прослышат, что я здесь. Мы такую вечеринку закатим!

Джонни улыбался и качал головой:

– Это китайская ресторана. Это портить…

– Микроклимат, – подсказала я. На этой неделе преподаватель английского часто повторял это слово, я и посмотрела его в словаре.

– Ладно, – согласилась Роберта, – тогда давай так: мы с ней займемся доставкой в выходные дни.

– Вы чито иметь в виду?

– Люди звонят, заказывают, а мы отвозим.

– Роберта… – начала я.

Можно подумать, меня и нет за столом.

– Понимаешь, малыш Джонни, я люблю разглядывать посетителей. Из раза в раз я наблюдаю одну и ту же картину: люди у кассы торопятся забрать свои заказы, вбегают в грязной, мокрой одежде, боятся, что их увидят знакомые. Если заказ еще не готов, они сидят на стульях под вешалкой, стараясь не касаться коленками сидящего рядом. Доставка на дом – это же золотая жила! Повезло тебе, Джонни! Скажи, Долорес?

Не дожидаясь моего ответа, Джонни Ву нашарил за спиной свободный стул и подтянул под себя.

– Продолжайте, – кивнул он.

По пятницам и субботам мы возили заказы до одиннадцати вечера, по воскресеньям – до шести. Джонни поставил нам стол, провел отдельную телефонную линию и заплатил кузовщикам, которые выдрали заднее сиденье «Бискейна» и установили туда ящик-термос. А мы за свои деньги установили портативный радиопередатчик «Си-би радио» – это здорово помогало экономить бензин. Роберта сказала, работа диспетчером словно вернула ее в шоу-бизнес. Став коротковолновиком, она воскресила свой радиопсевдоним.

– Принцесса польки – Кисло-Сладкой. Уши надела? Прием.

От радиожаргона мне становилось неловко, но она не отвечала, если я просто спрашивала: «Что ты хотела, Роберта?» А характер выдерживать я не могла по материальным соображениям – «Бискейн» жрал галлон бензина за девять миль.

– Прием подтверждаю, Принцесса. В чем проблема? Прием.

– Если ты еще не уехала в Хиллкрест, заезжай в «Рай» за пупу и «Восемью бессмертными, переправляющимися через море». Прием.

– Вас понял, Принцесса. Прием.

– Теперь мы понимаем постепенное усовершенствование вашей системы мытья слуховых окон, – сказал Рой одной из моих одноклассниц. К третьему занятию мне стало проще называть преподавателя по имени. Сидя на столе по-турецки, Рой зачитывал отрывки из «проблемных» сочинений. – Изложение четкое, но недостает эмоциональности. Вы не вложили сюда чувства – по крайней мере, я его не вижу.

В руководстве для учащихся упоминался частичный возврат денег за досрочное прекращение занятий. Я решила дождаться перемены в восемь сорок пять и уйти, прежде чем он доберется до моего сочинения. Но когда все встали и отправились перекусить, панкуха – Элисон – сказала: