Уолли Лэмб - Она доведена до отчаяния

Я написала бабке, что мы не приедем на Рождество, «но я скучаю по тебе и очень хочу увидеться». Выводимая строчка наполнилась правдой, и мне пришлось прерваться, чтобы выплакаться.

– Я записалась на прием, – сказала я Данте в тот вечер. – Мне это сделают на следующий день после Рождества.

Он помешивал на сковородке наш ужин: китайская капуста, тофу и гороховые стручки. Я не ела, а разделяла ингредиенты вилкой в кучки – такое поведение доктор Шоу называл пассивно-агрессивным. Данте это заслужил, и не только это, рассудила я. «Детоубийца», – думала я, глядя, как он ест.

– Сегодня звонил Ник, предлагал покататься в выходные на лыжах. Но ничего. Хотя и соблазнительно. Я позвоню ему и скажу, что не могу.

– Поезжай.

– Я должен быть здесь, с тобой. Я обязан помочь тебе пройти через это.

– Я не хочу, чтобы ты здесь находился. Я лучше побуду одна в эти выходные.

Данте под столом взял меня за руку.

– Ты поступаешь правильно, – заверил он.

– Да? Ты это ей скажи!

– Кому?

Я заставила его ждать.

– Никому, – ответила я наконец.

В ту ночь мне приснился сон, в котором Данте принял у меня роды на заднем сиденье машины. Он перерезал пуповину ржавыми ножницами, а незнакомые люди смотрели, приплюснув лица к стеклам машины. Вита Мэри оказалась разговорчивой светловолосой малышкой. Я сразу ее полюбила, но даже в моем сне на одной любви далеко было не уехать. Прямо у меня на глазах она съежилась и покрылась коркой, превратившись в леденец из кленового сиропа. «Съешь ее», – настаивал Данте. Я так и сделала.

Но когда я проснулась и включила ночник, он, спящий, показался мне очень красивым и нежным. Ведь еще в первую ночь он спросил о противозачаточных – ясно обозначил свою позицию с самого начала, каким бы негодяем я его сейчас ни выставляла. Это моя ложь привела меня в эту ситуацию, а не Данте. Но без лжи я вообще не попала бы сюда. Если я не пережившая мучительный разрыв с парнем художница-акварелистка с прической под Фэрру Фосетт, тогда я Долорес, которую все бросают.

Я выбралась из постели и забегала по комнате. Уйдя к себе в квартиру, я написала два списка:

1. Его руки

2. Его голос

3. Секс

4. Его преданность своей работе

5. То, что он меня тоже любит

6. Он сделал меня новым человеком

??????????????

Увидев это – черной пастой по линованной странице, – я ясно поняла, что не смогу его бросить, даже ради дочки. Пока Данте меня любит, я – новая личность, Золушка, Фэрра, живущая с парнем, на которого вешается целый спортзал старшеклассниц. У меня есть работа, ежемесячные счета, нормальная сексуальная жизнь. Мои ноги подкашиваются от любви. Я слаба.

В «Наших телах и нас самих» говорилось, что некоторые женщины приходят с подругой для моральной поддержки.

– Алло, Тэнди, – сказала я. – Это Долорес, с работы.

– О, привет. – Слышно было, как она выдохнула сигаретный дым.

– Ты же свободна, да?

– Если ты насчет поменяться сменами, я не могу.

– Нет, я по другому делу. Хотела спросить, можно ли с тобой поговорить.

– О чем?

– Да так, ни о чем особенном. Можно по магазинам пройтись.

– Где?

– Да мне все равно. В том же Бёрлингтоне хотя бы. Просто, понимаешь… В универсаме всегда такая суматошная обстановка, а можно ведь сесть и поболтать. По-моему, у нас с тобой много общего.

– Я сейчас обедаю, – сказала она.

– О, ну, не буду тебя задерживать. Увидимся на работе.

– Ага.

Наутро после Рождества Данте загрузил «Фольксваген» вещами и привязал на крышу лыжи. Вчерашний день был тихим и тянулся бесконечно. Мне он подарил серьги с перегородчатой эмалью, маленького фарфорового кита и новую любовную поэму собственного сочинения.

Я хотела бы осыпать его тысячами драгоценных даров, но в своем смятении и обиде успела купить только один: пуховую лыжную куртку, красную, как кровь. Куртка словно надулась, когда Данте вынул ее из коробки и развернул.

– Извини, – сказала я.

– За что?! Отличная парка! Прикалываешься, что ли? Слушай, я еще могу все отменить и остаться здесь.

Я покачала головой.

– И не звони мне. Не хочу ждать телефонный звонок.

– Ладно, – согласился он. – Вернусь в понедельник в конце дня, зависит от трафика и погоды.

– Если ты передумаешь или у тебя хотя бы возникнут сомнения, ты обязательно должен мне позвонить, – сказала я. – Не удерживайся от звонка, если решишь, что все-таки хочешь ребенка.