Евгений Козловский - Паранойя

– Приемная Петрушина… Ой, Светка, ты? Правда? Прямо щас? Ой, я тут в приемной одна… Ну ладно, забегу, жди. Забегу, говорю, шефа все равно нету… - и, повесив трубку, направилась к выходу…

…где едва не столкнулась нос к носу с Крошкой Цахесом. Но, скрытая коленом коридора, разминулась.

Крошка Цахес приоткрыл дверь приемной, оглядел внутренности и, никого не обнаружив, зашел.

– Есть кто живой?

Подождал ответа, будто рассчитывал, что /живой/ вылезет из-под стола или спрыгнет с книжной полки. Потом направился к следующей двери, приоткрыл и ее. Осмотрел, пока с порога, "черный кабинет".

– Есть кто живой? - повторил реплику и, снова не дождавшись ответа, прикрыв дверь за спиною, оказался внутри…

…Вера наблюдала в крохотный монитор крохотной видеокамеры за манипуляциями Крошки Цахеса. Тот, мельком оглядев кабинет, прошел в дальнюю дверь, ведущую к комнате отдыха, просунулся и в нее, и там осведомился: "Есть кто живой?" - после чего возвратился в кабинет и осмотрел его уже повнимательнее.

Изображение на мониторчике было, конечно, так себе, но все же -удовлетворительное.

Крошка Цахес присел за стол, в рабочее кресло Петрушина, чуть-чуть попрыгал на нем задом, проверяя "на мягкость", после чего вдруг, неожиданно, резко, закрутил его, да так резво, что оно сделало два с небольшим оборота. Которыми, поджав ноги, Крошка Цахес и насладился.

Вышел из-за стола, плюхнулся в одно из гостевых кресел, попрыгал и в нем, вскочил и точно, целенаправленно направился прямо к объективу Вериной камеры, - Вера аж отшатнулась. Движение Крошки Цахеса было удивительным, почти мистичным: Вера замаскировала объектив профессионально. Искаженное чрезмерным приближением к широкоугольному объективу, лицо заняло весь монитор, и вдруг Уткин подмигнул и высунул язык.

Вера захлопнула мониторчик, выдернула провода и воровато сунула крохотную камеру в ящик стола. Оглянулась на дверь. Вроде, все тихо…

…А в "черном кабинете" уже шел очередной прием: правда, Петрушин за своим столом чувствовал себя как-то не вполне уютно: все менял позы, /устраивался/, - словно чуял, что в кресле посидел кто-то посторонний.

В креслах посетительских сидели мужчина и женщина. Докладывала женщина:

– …И дальше несколько программ на те категории, на которые мы особенно хотели бы обратить внимание с привлечением президентских структур, правительственных программ: это инвалиды, которых у нас девять миллионов все-таки. Если с каждым инвалидом по два участника придут - это двадцать семь миллионов. Поэтому мы с ними договорились - они были у меня, и слепые, и глухие, - договорились сотрудничать…

Крошка Цахес, осторожно, на малую щелочку приотворив дверь, слушал из комнаты отдыха.

– …Скажем, Совет при Президенте по делам инвалидов сделал бы для них какую-то программу, взять их кандидатов, этих кандидатов показать, что они будут заботиться об этих категориях людей, поддерживать и их структуры, и наши. Договорились с социальным советом при премьере… попробовать здесь найти еще какие-то ключевые позиции с тем, чтобы можно было эту тему особенно… поехать порассказать. Такая программа, мне кажется, должна быть. Должна быть и программа наук с теми же основами. Эта та многомиллионная армия озверелых наукой людей, которых, может быть, надо попытаться или расколоть, или по крайней мере…

Дверь из комнаты отдыха отворилась и на пороге появился Крошка Цахес:

– И слепые хороши, и глухие… И даже ученые. Но на выборах можно победить только одним способом: пообещать уничтожить врага, который мешает нам всем жить хорошо. Чеченца. Поклясться уничтожить их всех до одного! Отлавливать и в горах, и в лесах, и в сараях, и в квартирах. И в Грозном, и в Москве, и в Питере… Вот тогда весь электорат будет ваш! Весь народ превратится в слепых и глухих!

При появлении Крошки Цахеса у Петрушина даже челюсть отвисла:

– Вы… вы… вы как здесь оказались?

– Я? - переспросил Уткин. - Я - зашел. Мне было назначено, насчет встречи Алексей Алексеевича с Борис Николаичем. В приемной никого не было…

– А там, там вы что делали? - кивнул не пришедший в себя Первушин на дверь комнаты отдыха.

– Там? Вас искал… Ванну потом принял. С дороги…

– Долго однако искал…

– Ну у вас же тут секретов особых не было… А если были - сами и виноваты. Лучше охранять надо.

Петрушин набрал двузначный номер.

– Алексей Дмитриевич! Если свободен - загляни ко мне на минутку. Тут какой-то странный человек в кабинет проник.