Евгений Козловский - Гувернантка

Евгений Козловский

Гувернантка

история про двух проституток

Почетный караул застыл у Могилы Неизвестного солдата. Оркестр неподалеку сиял трубами. Показался кортеж правительственных машин, остановился плавно и многозначительно. Из первой выбрался КузьмаЕгорович, тут же окруженный сопровождающими его лицами. Тамбур-мажор взмахнул жезлом. Грянул Гимн Советского Союза. КузьмаЕгорович подтянулся прилично случаю. Окончив играть советский гимн, оркестр принялся заМарсельезу. КузьмаЕгорович стал несколько вольнее, зато представители французской стороны, напротив, подтянулись. Толпапарижан и гостей столицы, окружившая церемонию, стоялавольно, асмотрела -- лениво. Марсельезу сменил меж тем торжественный марш, под который двинулся почетный караул, асопровождающие лицаподнесли Кузьме Егоровичу венок. КузьмаЕгорович поправил ленточку, дав таким образом сигнал, и венок поплыл непосредственно к Могиле.

Марш продолжал греметь, сопровождаемый дикторским комментарием о том, что высокий гость из Москвы возложил венок, после чего в честь господинаКропачевасостоялся прием в Елисейском дворцею -- смонтированный же репортажем о захватывающих этих событиях видеоряд мелькал наэкране небольшого телевизора, в который влипласидящая у кассы Жюли. Мужчинанемолодого и довольно жалкого свойствапереминался с ноги наногу, терпеливо ожидая, покадамаснизойдет до него -- юавечером господин Кропачев намерен устроить в советском посольстве ужин для членов центрального комитетаи активистов Французской коммунистической партии.

Жюли, наконец, обратилавнимание наклиента, но затем лишь, чтоб пригласить его разделить свой восторг:

-- Какой представительный!

-- Я больше по женщинам, мадам, -- улыбнулся робкий ожидалец. -- Мне быю -- и подмигнул куда-то в глубину здания. -- Только у меня всегою -- протянул несколько денежных бумажек.

-- Ну! -- осудилаЖюли. -- Затакую суммую

Клиент стыдливо потупился и вознамерился взять деньги назад, -- Жюли, однако, их удержала.

Бочком, мелкой трусцою, покидал заведение человек с акцентом:

-- Спасибо, мадам. Всего хорошего.

-- Заходите еще, мсье Эжен, -- кивнулаЖюли и вернулась к незадачливому клиенту: -- У меня есть отличная идея.

-- Правда? -- робко вопросил тот.

-- Вы жертвуете свои деньги наодноразовые шприцы для Советского Союзаю

-- Я??!

-- Вы. А я заэто обслуживаю вас бесплатно.

-- Вы??!

Последний вопрос прозвучал явно бестактно.

-- Ты думаешь, -- перешлаЖюли Ынатыы, -- если меня передвинули из основного состававо вспомогательный, я пересталабыть женщиной? -- и, выставив табличку ПЕРЕРЫВ, потащилаклиентапо коридору. -- Подожди здесь.

Оставшийся без денег клиент с тоскливой опаскою поглядел назахлопнувшуюся дверь, закоторою занимающаяся делом паравопросительно посмотреланаЖюли.

-- Деньги! -- напомнилата. -- Для России!

-- Натумбочке, -- не отказала, но и энтузиазмане проявиладевушка.

-- юпреподнести десять тысяч одноразовых шприцев, приобретенных насредствадокеров Марселя, -- завершил речь лощеный человек, которого по внешнему виду никак нельзя было принять задокераМарселя, и, кряхтя, понес огромную коробку Кузьме Егоровичу.

Тот двинулся навстречу, апраздничная публиказанакрытым столом зарукоплескала. КузьмаЕгорович принял коробку и, пожалуй, тут же выронил бы ее, если б не подоспевший человек в безупречно нейтральном костюме.

-- Спасибо, Равилью

А внизу, у входав посольство, экстравагантная, но несмотря наэто, хорошенькая девица, обвешанная фотоаппаратами, пыталась прорваться вовнутрь.

-- И вы смеете, находясь в свободной стране?!. -- ораланапосольского, хоронящегося заажана.

-- Вашанелояльность в освещении событий в Советском Союзею -- в сотый раз объяснял посольский, и тут из такси выбралась, подбородком прижимая к верхней ее грани коробку поменьше, Жюли в обнимку с коробкой-двойняшкой той, что только что подарили докеры Марселя (в лице своего лощеного представителя) СССР (в лице Кузьмы Егоровича).

-- Я -- мадам Лекупэю -- через голову ажанакрикнулапосольскому. -- Меня приглашали, -- и из-закоробок неловко, но с очевидной гордостью помахалабумажкою.

-- Мама! -- бросилась к Жюли корреспондентка. -- Скажи там своим! А то я устрою такой бенц!

-- После своих грязных статеек ты еще смеешь?!. -- зашлась Жюли в праведном гневе и скрылась запосольскими воротами.

Вероникауспелащелкнуть входящую мать и пробормоталапод нос: