Дмитрий Липскеров - Осени не будет никогда

— Ну-ка, ну-ка! — услышала она Билла. — Что там?

— Я думала, что ты спишь…

— Я никогда не сплю, чтобы совсем! Чего это блестело?

— Собачья медаль, — равнодушно ответила Мятникова, продолжая волочить ненужное.

— Постой, я сказал! — рыкнул американец.

Она вздрогнула и остановилась.

— Собака была заслуженная! — резюмировал крыс, поднявшись на лапы. — В нашем деле просто так медали не дают!

— Да это побрякушка за отличную породу!

— А у меня, по-твоему, что, порода плохая?! Я — американец! А после взрыва мины все погибли, и меня некому было отметить! Так что я заслужил награду! Тащи медаль!

Лиля усмехнулась, но подчинилась. Взяла тоненький ошейник с медалькой и принесла Биллу. Тот продел голову в ремешок и сделал гордый вид.

— За службу Родине! — проговорил он с пафосом.

— Какой? — поинтересовалась Мятникова, поставив крыса, в неловкое положение.

— В самом деле, — задумался он.

Думал Билл долго и, наверное, его вживленный чип работал бы еще дольше, а мог и совсем зависнуть, если бы на помощь не пришла Мятникова.

— У тебя мать — русская, так?

— Да.

— Мать русская, отец американец, значит, у тебя две Родины.

— Это очень мудро! — похвалил Билл подружку после некоторых размышлений. — За службу русской Родине!

— Ура! — поздравила Лиля.

Неожиданно ее затошнило, она отвернулась и принялась извергать недавно съеденную собачатину.

«Несвежая, что ли? — подумала она. — Хотя, как может быть пудель несвежим, если я его сама убила…»

Ее желудок продолжало крутить, а Билл на плохое самочувствие подруги не обращал ровным счетом никакого внимания. Он косился на медаль и гордился совершенным подвигом.

«Скотина!» — подумала Мятникова о Билле, но тошнота внезапно прекратилась, зато заныла челюсть, и Лиле пришлось грызть арматуру. Потом опять захотелось есть, и она, за неимением другого питания, покушала собачью ляжку.

Только проглотила пару кусочков, как услышала:

— Поворачивайся!

Не прекращая есть, она повернулась и расслабила заднюю часть тела, в которую вошел герой Билл.

От блестевшей на его груди медали продолжительность соития совершенно не изменилась в сторону его удлинения, а возможно, еще и сократилась.

Лиля проглотила кусок собачатины, когда ее внутренности подверглись уже привычному ожогу.

— Мог бы и подольше! — чавкая, посетовала Мятникова.

— Чего подольше? — не понял Билл.

— Во мне находиться! Привык думать только о себе!

— Зачем — подольше? — растерялся крыс.

— Обо мне бы подумал… Я тоже удовольствия хочу!

— Чего?..

Казалось, Билл был совсем обескуражен претензиями подруги.

— Расслабься! — разрешила Мятникова.

— Какие-то ты вещи непонятные говоришь все время!

— Говорю, расслабься!

— В следующий раз укушу так!..

— Только и можешь кусаться!

— Не только! Я прекрасный специалист по саперному делу!

В этот день Мятникову тошнило еще дважды. Она совсем не понимала, что с ней происходит, а ее приятель, американо-русский герой, часами смотрел на свое отражение в луже и говорил:

— Все в порядке…

— Мне плохо! — жаловалась Лиля, стараясь пробудить в Билле что-нибудь человеческое.

— Всем плохо, — отвечал саперных дел мастер.

— Скотина!

— Я не скотина. Я — крыс…

Они прожили на месте взрыва две недели. Билл продолжал питаться своими собратьями, изрядно подгнившими, совокуплялся через равные промежутки времени с Мятниковой, а она была вынуждена рисковать и выходить утренними часами на поверхность, добывая себе пропитание.

Один раз Лиля увидела на улице тетку, которая жалобно призывала: «Пинцет! Пинцет!», — а, когда заметила Мятникову вдруг преобразилась, глаза зажглись безумным огнем. Алия Марковна (это была она) вытащила из кармана плаща мужнин «Макаров», и ну палить!..

Хорошо, что тетка была не обучена стрелять, а то бы Лиле — смерть неминуемая. А так пули легли далеко в стороне…

Мятникова спряталась за мусорным баком и наблюдала, как хозяйке погибшего пуделя заламывают руки подоспевшие милиционеры, как сажают безумную в газик…

Лиля нырнула в мусорный бак и провела в нем добрый час, обнаружив кучу съестного. Особенно много было хлеба…

А потом Мятникова, засыпая в метре от Билла, вдруг поняла, что беременна…

Еще она осознала, что родит крысят… Хотела было сойти с ума, но решила поглядеть на ситуацию под другим углом. Ведь она не рассчитывала, что судьба когда-нибудь даст ей шанс почувствовать себя матерью. И наплевать, что все так причудливо, что не мальчиков и девочек ей придется воспитывать, а серых грызунов.