Антон Уткин - Тридевять земель

Город при подошве горы, а вернее сказать, отвесной почти скалы, которая, как показалось мне, гораздо круче Гибралтарской, совсем невелик: в десять минут можно обойти его весь. На главной площади устроен Кофейный дом, назваемый Casino, где собирается лучшее общество, но чашечка кофе, рюмка розоли да трубка табаку – вот все, чем можно здесь угоститься. Сколько я мог заметить, по неудобности дорог лошадей здесь не держат, заменяя их ослами и лошаками, Телег нет, и грузы перевозят вьюками, зато жители избавлены от неприятного стука фур и карет. Жителей, включая переселившихся итальянских семейств, считается до четырех тысяч. Считается в городе семнадцать церквей и одна греческая Евангелиста Луки. В церквах для стариков по сторонам сделаны род кресел, в которых не сидеть, но прислониться можно. Еще до изобретения пороха венециане взяли город штурмом. Ограбив оный, они забрали из соборной католической церкви и увезли с собою почитаемые народом мощи святого Трифона. Нынешние грабители Европы, заняв Рим и Лоретту, брали одно только золото – вот так нравы переменяются! Наряды горожан напоминают более италианския: ходят тут в башмаках, в шёлковых чулках, иные в париках, иные в короткополых шляпах, женский же пол более отдаёт долг стыдливости. Редко увидишь здесь коленкоровое платье, но и черное тафтяное, чей вид изрядно надоел нам в Архипелаге, тоже. У южных ворот под арками подъемного моста обширным жерлом шумит ключ.

Два батальона Витебскаго полку под командою генерал-майора Пушкина еще в марте заняли сию крепость, над которой на высоте в шестьсот футов от горизонта воды угнездился замок Сан Джованни. При подъёме туда в одном месте выглажена часть стены, на коей путешественники подписывают свои имена, между коими надписями обнаружил я выражение некоего остроумца, сделанное по французски: "Имена дураков повсюду находятся". С высоты замка "Пегас" наш, оставленный у Катарро для поддержания сообщений между генералом Пушкиным и адмиралом, казался детскою игрушкой равно как и красные черепичныя крыши домов.

Я был рад доставшейся вахте до полуночи. Настолько хороша была ночь, что со шканец сойти не хотелось. Лодки, оснащенные огнями, идут попарно поперек залива, рыба, сходясь на свет фонарей, сама идет в руки рыболовцев, которые бьют ее острогой, – зрелище доселе мною не виданное. Неведомые ароматы поочередно навевало с берега, и разнообразныя растения, услаждая обоняние, даже в темноте обольщали взор. Встречая прелестную природу в полном цвете разнообразия и богатства, испытываешь сладкое томление. Такие минуты неизбежно увлекают душу от земных попечений и обращают ее к размышлениям о жизни будущей. Матросы, сидя у снастей, вели беседы про свои походы, другие, находясь на верху мачт, тихими голосами попевали протяжные песни. Как ни чудесна была ночь в прекрасной чужой земле, переносился мыслью я в любезное отечество и гадал, сколь долго пребуду еще с ним в разлуке. Песни матросов навеяли грусть, и я поминал свое Корыстино, где увидел свет и где наслаждался я счастливейшей порою детства…"

Тишину в доме нарушал только молодой, чуть надтреснутый голос Евдосьюшки, доносившийся из комнаты, где она нянчилась с Оленькой.

Сергей Леонидович некоторое время прислушивался к колыбельной, потом всё затихло, опять заковыляли часы, и он продолжил чтение:

"После изгнания торговых судов наших из Триеста, убедившись, что на соблюдение прав со стороны неприятеля вперед располагать не можно, адмирал тотчас поспешил в Кастель-Нуово и приказал капитан-командору Сорокину с отрядом выйти в море для поиску над неприятелем. Приморцы же и черногорцы, соединившись, только и ждали случая проучить извечных своих противников рагузинцев.

О бокезцах и черногорцах считаю нужным дать некоторое понятие. По справедливости можно утвердить, что первые много упредили в просвещении соседей своих, одного с ними происхождения, Славян. В древности жители Боко ди Катарро составляли независимую республику, но по бессилию своему перед турками, добровольно передались венецианам. По близости Италии, коснулась и на них венецианская образованность. Католические семейства посылают отпрысков своих в итальянские университеты, те же бокезцы, кои придерживаются греческой веры, находят выгоды просвещения в отменной грамотности священников своих, так что все они, даже самого посредственного состояния, по частым торговым сношениям с итальянцами свободно говорят италианским языком. В образе жизни умеренны, воздержанны, к роскоши имеют пристрастие умеренное, и те даже, которые занимаются торговлей, крайне благоразумны в расходах. Тот, кто бороздит море, вступает в союз со счастьем, и он жнет, не сея, ибо море есть поле надежды. Так говорят здесь.